Геннадий Геннадьевич Сорокин
Черное сердце
© Сорокин Г.Г., 2023
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
* * *
Часть первая
Иностранцы
1
В воскресенье, 13 марта 1983 года, около 12 часов, в спортивном зале техникума пищевой промышленности начался очередной матч городских отборочных соревнований по баскетболу среди учащихся техникумов и ПТУ.
За право участвовать в полуфинале вышли бороться команды химического и машиностроительного техникумов. По правилам соревнований обе команды играли на нейтральной территории, выбираемой судейской коллегией путем жеребьевки. Зрителями были в основном учащиеся химического и машиностроительного техникумов, пожертвовавшие выходным днем, чтобы поддержать любимые команды. Посмотреть на игру пришли также несколько членов баскетбольной команды пищевого техникума. Особого интереса для них игра не представляла – они были уверены в победе своей команды – без сомнения, лучшей в городе.
К исходу первой четверти матча в спортзале появился высокий чернокожий мужчина по имени Жан-Пьер. Он был капитаном баскетбольной команды «Пищевик» и ее лучшим игроком. Места для вновь прибывшего зрителя на лавочках вблизи баскетбольной площадки не нашлось. Между площадкой и преподавательской – тоже. Усмехнувшись, Жан-Пьер пошел в угол спортзала. Пробиться сквозь толпу учащихся и тренеров для него не составило большого труда. Жан-Пьер действовал, как пассажир, опоздавший на утренний автобус. Уверенно, невзирая на протесты, он двинулся вперед, раздвигая толпу руками. Рассерженные бесцеремонной толкотней учащиеся разворачивались, чтобы высказать наглецу все, что о нем думают, но, увидев, с кем имеют дело, поспешно умолкали. Связываться с иностранцем никто не хотел.
Остановившись в последнем ряду зрителей, Жан-Пьер стал наблюдать за игрой. Позже один из учащихся пищевого техникума заметил, что, по его мнению, чернокожий пришел не полюбоваться игрой, не подметить особенности событий на площадке, а выискивал кого-то среди зрителей.
Осматривать спортзал из последних рядов Жан-Пьеру не составляло никакого труда. Он был по меньшей мере на голову выше самого высокого из зрителей. Рост его был 198 сантиметров, вес – больше ста килограммов. У него была черная, как гудрон, кожа, длинные, ниже колен, руки, выступающая вперед челюсть, короткие курчавые волосы. Жан-Пьер мог бы выступать моделью для советских карикатуристов. Именно такими, похожими на гориллу в человеческом обличье чудовищами художники сатирического журнала «Крокодил» изображали латиноамериканских диктаторов и их приспешников. Разумеется, герой карикатуры не мог быть негром – только латиноамериканцем. Чернокожие потомки бывших рабов в СССР были неприкосновенны.
Немного понаблюдав за игрой, Жан-Пьер направился к выходу, прошел через раздевалку спортзала в фойе и исчез. Вахтерша, шестидесятилетняя тетя Даша, потом божилась, что не видела, как огромный чернокожий мужчина вышел из техникума. Как вошел – видела, куда делся после матча – нет.
Инспектор уголовного розыска Центрального РОВД Кискоров, подвижный психованный малый, выслушав вахтершу, пришел в ярость, набросился на нее с угрозами упрятать в тюрьму до конца жизни. Старушка испугалась, заплакала.
– Нет моей вины, что он по техникуму шляться пошел! – сквозь слезы сказала она. – Я не обязана за каждым учащимся следить. Мужик этот, негр, из фойе пошел в сторону библиотеки, и больше я его не видела. Из учебного корпуса по главной лестнице спустилась толпа второкурсников, начался галдеж, суматоха, как тут за всеми усмотришь?
– Верю! – согласился уже успокоившийся Кискоров.
На поэтажном плане техникума он отметил последнее место, где иностранца видели живым.
Тело гражданина Республики Конго Жан-Пьера Пуантье в понедельник, 14 марта, обнаружил преподаватель Рыжов. Примерно в 7 часов 50 минут он вошел в техникум. Получив у вахтерши ключи от кабинета «Машины и оборудование предприятий пищевой промышленности», сокращенно называемого МОПП, прошел в одноэтажный корпус, открыл дверь кабинета, включил свет, сделал шаг внутрь и замер, пораженный увиденным: на полу, в дверном проеме между учебными классами, лежал лицом вниз огромный негр в импортном спортивном костюме «Пума». На ногах у иностранца были престижнейшие кроссовки «Адидас», на правой руке – японские часы «Ориент».
Рыжов несколько секунд приходил в себя, потом опустился около неподвижного тела на корточки, проверил пульс на шее студента. Пульс не прощупывался, кожные покровы были холодными на ощупь. Сомнений не оставалось – Жан-Пьер был мертв. Рыжов закрыл кабинет на ключ и поспешил доложить об увиденном директору техникума.
Директор, пятидесятипятилетняя Августа Ивановна Романова, пришла в ужас:
– Господи, зачем же он в техникуме умер? Не мог на улице скончаться? Знала я, знала! С самого начала знала, что эти иностранцы нас до добра не доведут. Сергей Мефодиевич, около него крови нет?
– Я его не переворачивал, что у него на груди – не видел, а так следов насилия нет.
– Может, это инфаркт, сердце? – с надеждой спросила директор техникума.
– Все может быть! – охотно согласился Рыжов. – Только есть одна проблема – дверь в кабинет была закрыта на ключ.
Романова позвонила в милицию, потом доложила о происшествии в отдел по руководству учебными заведениями облисполкома. Через несколько минут о ЧП стало известно дежурному по областному управлению КГБ. Дежурный немедленно доложил о происшествии начальнику управления.
– Передай директору техникума, – распорядился главный чекист области, – никому о смерти иностранца – ни слова! Занятия в этом кабинете отменить, никого до нашего приезда не пускать.
Его указание осталось невыполненным. Первыми на место происшествия прибыли сотрудники Центрального РОВД, возглавляемые начальником отдела полковником милиции Шаргуновым.
Предварительный осмотр места происшествия показал, что тело Жан-Пьера Пуантье видимых повреждений не имеет. Дорогие импортные часы, фирменные кроссовки – на месте. В карманах трико сотрудники милиции обнаружили ключ от комнаты в общежитии и начатую пачку сигарет «Мальборо» в мягкой упаковке. Спичек при себе покойный не имел.
– Чтобы я так жил! – воскликнул оперуполномоченный Кискоров. – Мне на такие кроссовочки надо месяц копить. Не есть, не пить…
– Заткнись! – оборвал его начальник криминальной милиции отдела Васильев.
– Версия ограбления отпадает, – вполголоса сказал Шаргунов. – Крови под телом нет. Потерпевший при падении ударился лицом о пол, разбил нос и губы, но крови нет. Это могло произойти в одном-единственном случае – если сердце потерпевшего остановилось еще до падения. Осипов, что у тебя?
Эксперт-криминалист Осипов показал на тестоделительный аппарат.
– Вот конструкция, похожая на куклу с иглой в груди.
– Такой куклой ни один ребенок играть не будет, – возразил начальник криминальной милиции. – Это какой-то набор тряпочек, связанных веревочками в форме человечка.
– Кукла вуду! – воскликнул Кискоров.
– Ты сегодня заткнешься или нет? – зарычал Васильев.
– Подожди! – остановил его Шаргунов. – Продолжай.
Кискоров, приободренный поддержкой начальника милиции, выложил свою версию событий в кабинете МОПП:
– Негр зашел в кабинет, увидел куклу вуду с иглой в груди и умер на месте от страха. Он же чернокожий, из Африки. Он должен верить в колдовство. Для нас эта кукла – просто тряпка, а для него…
– С чего ты решил, что эти тряпки – кукла вуду? – спросил Васильев. – Ты что, специалист по африканской магии?
Шаргунов заметил, что эксперт хочет что-то сказать.
– Говори! – предложил начальник милиции.
– Я тоже думаю, что эти связанные в фигурку человечка тряпки, – кукла вуду. Только кукла, если она не оживает по ночам, не могла закрыть входную дверь. В остальном у Кискорова версия правдоподобная.
