Тяжко сердцу от тоски(тьма так много знает).Так и зелень у рекиглушат черные пески;лед на склоне трещины пронзают.
–Йоуханн Сигюрйоунссон[1]
1
День выдался необыкновенно погожий. Она некоторое время посидела вместе со всеми, наслаждаясь солнцем и отдыхая от ходьбы, порылась в своем рюкзаке в поисках свертка с едой, полюбовалась ледником,– и тут ее взгляд упал на наст, и она увидела: из него выглядывает человеческое лицо.
Через миг она осознала: да, именно так и есть! Едва до нее дошло это, как она вскочила, и тишину над ледником прорезал ее пронзительный крик.
Туристы-немцы вздрогнули. Они сидели повсюду вплотную друг к другу – и не поняли, что стряслось, когда их гид – взрослая исландка, обычно такая уравновешенная и неробкая, вдруг нарушила тишину.
Накануне они поднимались на Эйяфьятлайёкютль. Этот ледник стал популярен у туристов после знаменитого извержения, случившегося несколько лет назад – тогда вулканический пепел из кратера под ледником парализовал авиасообщение во всей Европе. Сейчас толстый слой пепла, в ту пору покрывший окрестности, в основном уже исчез: его сдуло или смыло. Склоны гор вновь приобрели свой естественный цвет, и земля пришла в себя после стихийного бедствия.
Поездка должна была занять десять дней, и за то время было запланировано восхождение на четыре ледника. Примерно неделю назад они выехали из Рейкьявика на специально оборудованных машинах, которые могут въезжать на ледник. Ночевали в хороших гостиницах Южной Исландии. Туристы ни на что не жаловались. Они все были друзьями из немецкого автопромышленного города Вольфсбурга, и денег у них хватало. На ледниках подавали роскошные обеды, а по вечерам, после спуска с гор, устраивали застолья. Проводились достаточно длинные походы по льду с привалами и перекусами. Группе особенно повезло с погодой. В том сентябре каждый день в небесах сияло солнце, и туристы постоянно спрашивали гида о глобальном потеплении и о том, как на Исландию повлияет парниковый эффект. Пару десятилетий назад она несколько лет изучала литературу в Гейдельберге и свободно говорила по-немецки, и в этой поездке звучала только немецкая речь – кроме этих самых двух английских слов: «global warming».
Она рассказала им, как в последние годы менялся климат. Что лето становилось теплее, солнечных часов замерялось больше, но на это никто не жаловался: вИсландии летом погода может быть очень непостоянной, порой тепла не дождешься несколько дней, а то и недель подряд. И что зимы стали мягче, снегу выпадало меньше, хотя зимняя темнота никуда не делась. Но наиболее заметным изменением в ландшафте были ледники: они быстро уменьшались – в качестве яркого примера она привела Снайфельсйёкютль: от его былого величия осталось лишь воспоминание.
Последним ледником, который они осмотрели во время поездки, был Лангйёкютль – и его состояние тоже оставляло желать лучшего. Она рассказала группе, что в тысяча девятьсот девяносто седьмом и тысяча девятьсот девяносто восьмом годах у него убавилось целых три метра. За последние годы ледник уменьшился на целых три с половиной процента. В школе гидов ее учили всегда держать наготове подобные цифры. Она рассказала немцам, что ледники покрывают одиннадцать процентов площади Исландии и что запас воды в них равен сумме осадков за двадцать пять лет.
Ночевали они в Хусафетле, а восхождение на ледник начали примерно в одиннадцать часов. Группа подобралась удачная: большинство в ней было в хорошей форме и с отличным снаряжением, в альпинистских ботинках и защитной одежде. Сложных случаев не возникло, никто не заболел, никто не жаловался и не портил другим настроение, все, как могли, наслаждались поездкой. Они долго шагали вдоль кромки ледника, но вот ступили на лед и начали восхождение. Под ногами скрипел снег, на поверхность то тут, то там просачивались большие и малые ручейки. Она шла впереди и чувствовала, как навстречу поднимается прохлада ледника и овевает лицо. Они заметили, как по ледяному простору мчатся люди на джипах и снегоскутерах. Немцы спросили, насколько такой вид спорта популярен в Исландии, а она не смогла ответить ни утвердительно, ни отрицательно. Они часто задавали вопросы, которые заставали ее врасплох, даже если она хорошо подготавливалась. Один такой прозвучал сегодня за завтраком: вИсландии производят сыры?
Она записалась на курсы гидов уже после того, как туризм в Исландии набрал силу. А до того восемь месяцев была безработной. Во время кризиса она лишилась квартиры, потому что больше не смогла выплачивать ипотеку. Ее возлюбленный переехал в Норвегию: он был плотником, и там для него было много работы. Он заявил, что больше не вернется в эту поганую страну, которую полнейшие идиоты довели до разорения. Кто-то сказал ей, что скоро расцветет турбизнес. Крона упала – ниже некуда, для туристов все было невероятно дешево. Когда эти прогнозы подтвердились, она пошла учиться на гида – и выучила, что приезжающие сюда туристы любят Исландию, ее пейзажи, чистый воздух и тишину.
Но про трупы, вмерзшие в ледник, она там ничего не учила.
Туристы-немцы сгрудились вокруг нее и следили за ее взглядом, обращенным туда, где виднелась человеческая голова, как будто пытающаяся вырваться из-подо льда.
–Что это?– спросила одна женщина из группы, подходя ближе.
–Это человек во льду?– задала вопрос другая женщина, рядом с ней.
Лицо было почти все скрыто тонким слоем снега, но все же можно было различить нос, глазницы и большую часть лба. Других частей головы было не видно, и очертаний тела подо льдом не угадывалось.
–Что с ним случилось?– задумчиво произнес третий турист. Она знала, что он – врач на пенсии.
–Он там долго пролежал?– спросил кто-то еще.
–По-моему, да,– ответил врач, опускаясь на колени над лицом.– Он явно не вчера замерз.
Он осторожно расчистил снег голыми руками, и лицо под ледяной коркой стало видно лучше.
–Не надо было ничего трогать,– назидательно произнесла его жена.
