Екатерина Ивановна Романова
Не драконь меня!
Глава 1
Эл’хард Дженгернард, средний сын императора драконов
Владыка провинции Дзэгрон
— Владыка, п-простите, — мужчина моргнул и вытер пот со лба. — Но, то, что вы просите — невозможно!
Последнее слово прозвучало шёпотом, а говоривший мимикрировал под каменные стены, и пытался сжаться хотя бы до размера серебристой пуговицы на моем угольно-черном камзоле.
— Невозможно! — заявил я с преувеличенной бодростью и заложил руки за спину. Почему-то подчиненные впадают от этого в ступор. — Обожаю это слово! Значит, ни глава сыскного ведомства, ни глава службы внешней разведки ни даже вы, — я всего-то глянул на пожилого дракона, а тот разом прибавил лет двести от страха, — глава дипломатического корпуса, не смогли раздобыть четыре камня⁈ Четыре долбаных камня?
В тишине раздались сдавленные глотки.
— Справедливости ради, один мы добыли! — едва слышно вставил глава службы внешней разведки.
— И второй нашли, — проблеял глава сыскного ведомства.
— У оборотней, — обреченно выдохнул дипломат. — Поэтому, невозможно…
Я лениво склонил голову на бок и обвел присутствующих снисходительным взглядом, словно передо мной собралась группа первоклассников.
— Отлично. Вчера вы встречались с оборотнями. Где камень?
— Мы… Мы объяснили им ситуацию… Рассказали про императора и его состояние… Но они…
У меня дернулся глаз.
— Но они, почему-то, не прониклись и посмеялись над нами. Выгнали. Столько времени прошло. Казалось, старые обиды должны быть забыты…
Я медленно, выдыхая гнев на десять счетов, поднес пальцы к переносице и растер ее. Я дал себе зарок не убивать никого в первые несколько часов, и я его сдержу. Наверное.
— Вы. Объяснили. Оборотням. Ситуацию? — переспросил с ледяным спокойствием, цедя слова и представляя, как препарирую дипломата на чешуинки.
— Конечно. Император болен. Мы готовы пойти на все, поэтому не стали мелочиться и припоминать старые обиды.
Они о той самой «обиде».
— Вы где были последние пятьдесят лет?
— При всем уважении, — проблеял кто-то бессмертный, — вас последние полвека вообще в стране не было. Как вы можете знать, что для нас лучше?
Присутствующие сглотнули и отступили. Этот сам нарвался. Моя совесть чиста!
Я улыбнулся. Лениво и опасно. Как цепной пес, очутившийся на свободе.
— Да, меня не было. Согласен. Очевидно, того, где я был все то время, вы не знаете.
Руководитель сыскной службы, похоже, вспомнил. Он вздрогнул, икнул, подавился неосторожно оброненными словами, выпятил грудь колесом и, заикаясь, пролепетал:
— Простите! Простите, пожалуйста. Я что-то не то сказал.
— Да не переживай ты так, — я уронил ладонь на его хиленькое плечо. Что за драконы пошли? На руководящем посту какой-то задохлик. Пуганый, рахитичный, недокормленный. — У тебя будет время подучиться манерам, субординации, страху перед старшими. Кажется, с такой формулировкой меня отправляли в ссылку за пелену?
Я сжал свободную руку в кулак, призывая силу пелены, связывая ее с душой бесстрашного и слабоумного руководителя сыскной службы. Дракон замер со стеклянными глазами, побледнел и перестал дышать. Его душа отделилась от тела и перешла за грань мира.
— Всему вас, неразумных птенцов, учить надо! — выдохнул скучающе, когда бездыханное тело свалилось к моим ногам.
Присутствующие обмерли и подняли на меня стеклянные глаза. Не объяснять же, что болезный оклемается, стоит мне захотеть. Да, приобретет парочку психических отклонений, навеянных незабываемыми впечатлениями, но, в целом, уму-разуму научится.
— Пришли к оборотням, открыли дверь с ноги, заявили о своих желаниях и поставили срок для исполнения. Если вас не поняли, то пришли и взяли, что нужно. Мы — драконы. Кто посмеет вякнуть?
Господа побледнели и отступили на шаг. С такой синхронностью да в балет бы! Кара как раз зазывала на свою дебютную постановку. Приведу ей кордебалет способных и усердных артистов. Великолепно отыграют осиновую рощу.
— Если ты не помнишь именно за такое поведение, тебя и сослали в тёмный мир, — раздался от дверей скрипучий голос.
Форт’хард, старший сын императора драконов, медленно вошел в мой кабинет. Присутствующие выдохнули и медленно засеменили в его сторону. Надеялись, я не замечу дезертирства?
— Если ты не понял, именно за такое поведение меня досрочно вернули обратно. Господа, а вы куда?
Мужчины, изображавшие крабов, замерли в нелепых позах. Дипломат, видимо, самый смелый, проблеял:
— П-п-п… пожалуйста!
— Ай… Свободны. Толку-то от вас. И третьего заберите. Как знать, возможно, восстанет…
Чиновники с энтузиазмом спринтеров рванули с места, волоча за собой главу сыскной службы. По коридору еще долго грохотали их каблуки и слышалось «бам-с, бам-с, бам-с». Когда волочешь труп вечно что-то болтается…
— Ты во что превратил страшнейших мужей империи, — усмехнулся Форт’хард.
Сдержал порыв обогатить лексикон брата выражениями, далекими от императорского этикета, хотя очень хотелось. Владыка смерти просил меня поменьше сквернословить.
— Понимаю, тебя полвека не было, но мы теперь ведем дела совсем по-другому, — дракон расправил плечи, словно собирался сообщить об открытии Небесных врат, не меньше. — Мы избрали путь дипломатии!
Меня хватило на две секунды, после чего кабинет содрогнулся от раскатистого смеха. Отсмеявшись к неудовольствию брата, я устроился за столом и лениво распахнул первую попавшуюся папку.
— Да, я заметил, что вы тут с ума посходили. Бегло глянул последние договора и окончательно в этом убедился. Я внес несколько изменений, ты же не возражаешь, господин регент?
Форт’хард сжал кулаки, но пропустил язвительную усмешку мимо ушей. Только сверкнул черными, как ночь, глазами, а по его щекам пробежались магические волны, обнажающие вторую ипостась.
— То письмо, которое ты отправил гномам, ты называешь изменениями? — регент заметно нервничал, на его обострившихся скулах проступили костные наросты.
— Так ты поэтому приперся аж в Дзэгрон? Тон письма не оценил? Или вопросы по содержанию? — кинул ему папку, как раз с документами по гномам.
— Во-вопросы? — брат поперхнулся возмущением. — Какие вопросы, когда ты всего два слова написал: «пошли в жопу!».
— И? — я скрестил руки на груди и откинулся на спинку кожаного кресла.
— И? — взвизгнул дракон, и его зрачки вытянулись в тонкую линию. — Ты издеваешься?
— Это они издеваются, а посему пошли в жопу с такими грабительскими ценами. Кому, кроме нас, они продадут алферон? Русалкам? Они давно послали гномов и заменили его на порошок диковинных ракушек, а оборотни слишком нас ненавидят, чтобы закупать что-то у мелких. Так кому? Мы что, фонд помощи бородатым коротышкам?
— Но без перетертого в порошок алферона мы не сможем выпускать чешуезащитные крема! Тебя долго не было, ты не знаешь, что военные все чаще жалуются на чешую. Она блекнет и выгорает от палящего солнца, стирается об острые скалы, ломается
