ГЛАВА 1
В тот мартовский четверг Ниро Вулф в первый и последний раз в своей жизни очутился в морге. Вечером я едва успел подойти к телефону. В кармане у меня лежал билет на баскетбольный матч, и я ужинал на кухне, потому что уходить мне надо было без десяти восемь, а Вулф терпеть не может есть за одним столом с человеком, который куда-то спешит. Поесть раньше было нельзя, потому что Фриц готовил к ужину индейку и должен был доставить ее в столовую на подносе, чтобы Вулф мог лицезреть птицу в нетронутом виде, прежде чем ее сочную мякоть осквернит нож. Иногда, собираясь на очередной матч или в театр, я около половины седьмого сам брал что-нибудь из холодильника и тогда успевал вовремя, но в тот раз мне очень хотелось отведать индюшатинки, не говоря уж о соусе из сельдерея и кукурузных оладьях.
Когда я встал из-за стола и отодвинул стул, то опаздывал уже на шесть минут, а тут еще зазвонил телефон. Попросив Фрица взять трубку на кухне, я вышел в прихожую, снял с вешалки пальто и уже надевал его, когда меня окликнул Фриц:
— Арчи! С тобой хочет поговорить сержант Стеббинс.
Я пробурчал нечто такое, что не предназначается для ваших ушей, поспешил в кабинет, подлетел к своему столу, схватил трубку и проорал в нее:
— Валяй. У тебя целых восемь секунд.
Однако разговор наш продлился дольше, чем восемьдесят раз по восемь секунд, и вовсе не потому, что на этом настаивал Пэрли Стеббинс, — я сам не мог оторваться от трубки после первой же его фразы.
Повесив трубку, я постоял немного, отстраненно глядя на стол Вулфа. Много раз за эти годы мне приходилось извещать шефа о том, что, мягко говоря, не могло его порадовать, но на сей раз все обстояло совсем никуда. Признаться, я и сам был потрясен. Сначала я даже пожалел, что не ушел из дома на две минуты раньше, но, осознав, что так было бы еще хуже — для Вулфа, по крайней мере, — я пересек прихожую, вошел в столовую и сказал:
— Звонил Пэрли Стеббинс. Полчаса назад некий мужчина вышел из своего дома на Восточной Пятьдесят четвертой улице и был убит выстрелом из стоявшей рядом машины. Найденные документы…
Вулф прервал меня:
— Нужно ли напоминать тебе, Арчи, что дела не должны мешать приему пищи?
— Нет. К тому же речь идет не о деле. При убитом найдены документы на имя Марко Вукчича. Пэрли говорит, что никаких сомнений в личности убитого нет, поскольку двое сыщиков знали Марко в лицо, но он хочет, чтобы я приехал для опознания. Если вы не возражаете, я поеду. Конечно, это зрелище менее приятное, чем баскетбол, но я уверен, что Марко на моем месте поступил бы так же…
Вулф молча положил нож и вилку на тарелку. Он уставился на меня, уголок его рта дернулся раз, потом другой. Чтобы остановить тик, Вулф стиснул губы.
Наконец он кивнул мне:
— Ступай. Позвонишь.
— У вас есть какие-то…
— Нет. Позвонишь.
Я повернулся и вышел.
Пройдя квартал по Десятой авеню, я поймал такси на Тридцать четвертой улице. Машина быстро пересекла Манхэттен и доставила меня к зданию городского морга на Восточной Двадцать девятой улице. Поскольку меня там знали и ждали, то пропустили без лишних вопросов.
Я никогда не обращал внимания на стоявший там запах. Один из помощников прозектора по фамилии Фабер пытался меня однажды убедить, что у них пахнет, как в больнице, но я не купился на такую дешевку — мое чуткое обоняние провести невозможно. Фабер утверждал, что в самом помещении — не в холодильнике — обычно находится от силы пара трупов, но в таком случае там, наверное, нарочно распыляли какую-то дрянь, чтобы воздух насквозь провонял моргом.
С сыщиком из уголовной полиции, который вел меня по коридору, я был знаком, хотя и шапочно, а вот прозектора видел впервые. Он возился с чем-то на длинном столе, залитом ярким светом. Рядом хлопотал помощник. Мы с сыщиком остановились и некоторое время наблюдали за ними. Подробное описание этой процедуры пригодится вам только в том случае, если вы, что маловероятно, займетесь поисками пули, угодившей в тело между пятым и шестым ребром, а посему я эту операцию опускаю.
— Ну? — спросил сыщик.
— Да, — кивнул я. — Я подтверждаю, что убитый — Марко Вукчич, владелец ресторана «Рустерман». Если вы хотите, чтобы я подписал протокол, то подготовьте документы, а я пока должен позвонить.
Выйдя из прозекторской комнаты, я прошел по коридору к телефонной будке и набрал номер. Обычно Фриц поднимает трубку после второго или третьего гудка, а Вулф — после пятого или шестого, но на этот раз Вулф взял трубку сразу.
— Да.
— Говорит Арчи. Это Марко. У него две пули в груди и еще одна в животе. Я думаю, что Стеббинс уже на месте происшествия, на Пятьдесят четвертой улице, да и Кремер, наверное, там. Может быть, мне тоже поехать?
— Нет. Оставайся в морге. Я приеду посмотреть на Марко. Где это находится?
Расследуя убийства в Манхэттене вот уже больше двадцати лет, Вулф до сих пор не знает, где находится морг. Я объяснил… Подумав, что при данных обстоятельствах ему не помешала бы некоторая поддержка, и зная, как Вулф ненавидит поездки в машине, я хотел было предложить свои услуги в качестве шофера, но Вулф уже повесил трубку.
Выйдя из будки, я подошел к сидящему за столом сержанту Доновану и сказал, что тело опознал, но Вулф хочет приехать и удостовериться сам. Донован покачал головой:
— Мне выдали разрешение только на тебя.
— Ерунда. При чем тут разрешение? Любой житель Нью-Йорка и честный налогоплательщик имеет право взглянуть на останки своих родственников, друзей или врагов. Мистер Вулф живет в Нью-Йорке и исправно платит налоги. Я сам заполняю его налоговые декларации.
— Надо же, а я думал, что ты частный сыщик!
— Да, я частный сыщик, но твой тон мне не нравится. Я, между прочим, еще и бухгалтер, личный секретарь и заноза в заднице. Ставлю восемь против пяти, что ты никогда не слышал словосочетания «личный секретарь» и уж тем более не видел занозу в заднице.
