Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Пролог
Тихо сейчас, спокойно. Белорусская лесная глушь, слегка тронутая осенним дыханием, умиротворяет. Редкая минута, когда можно забыть о том, что творится в мире. О том, что идет война…
Страшное это слово – «война». Особенно для человека, втянутого в нее по чужой, возможно, корыстной воле. Что я, Артур Арсентьев, недоучившийся юрист, старший сержант запаса, забыл здесь?
Брошенный на раскаленную сковороду войны в самые первые ее минуты, в самом пекле, ранним утром двадцать второго июня одна тысяча девятьсот сорок первого года, я выжил. Мир вокруг меня, моя жизнь, и сам я – все изменилось. Здесь и сейчас я – Майкл Пауэлл, американец, рейнджер, командую целым взводом, имею боевые награды. И ведь сражаюсь не где-то на тихоокеанских островах или в песках Северной Африки. А в самой что ни на есть Белоруссии. Не потому что просто оказался здесь, а потому что США помогает Советскому Союзу не одним лишь ленд-лизом, но и живой силой. Уже целым Экспедиционным корпусом помогает!
Удивительно? Да, вне всяких сомнений – удивительно… И вообще мир здесь своеобразный. В Америке коммунисты в сенате, в СССР в магазинах кока-колу продают, поляки с немцами дружбу водят, и прочие чудеса истории. Местной истории. Которая, ко всему прочему, щедро сдобрена немалым числом путешественников во времени, медленно, но верно изменяющих мир.
Чудеса? Они самые! Жаль, что эти чудеса не помогли вовсе избежать Второй мировой войны. Они лишь перекроили ее начало. Европа уже на коленях перед рейхом, а СССР – бьется. Насмерть бьется. Вот только вчера Бобруйск сдали. Сам там бился, и целый батальон оттуда выводил, с танками, машинами, артиллерией. А ведь на дворе середина сентября. Не июнь месяц! Целый сентябрь! Медленно фашисты продвигаются, и это радует…
Вот сейчас мы и еще батальон красноармейцев – разбили лагерь здесь в лесу, в тылу врага, вдали от товарищей, и думаем, как жить дальше. И я думаю. Хотя мысли мои заняты тем, что непонятно как и откуда здесь, рядом со мной, появились мои друзья и мой родной брат…
Глава 1
Своевременная помощь
Что может быть лучше, чем кружка горячего ароматного кофе, выпитая с утра в кругу близких? Только тот же кофе и с теми же людьми, но не в сорок первом году в лесах Белоруссии, а в теплом и уютном две тысячи двенадцатом году в центре Москвы…
Но – увы и ах! Благо война пока осталась в стороне, а кофе и душевная компания – со мной. И еще лучше, что друзей не пришлось отбивать с боем. Сначала, конечно, все встало с ног на голову. Сержант Вадер излишне сильно напрягся, когда по идее не знающие друг друга люди оказались знакомы. Так сильно, что особист сложил все, что знал обо мне и «задержанных», за пять секунд! А складывать фактически было нечего, и, видимо основываясь исключительно на своих домыслах и том, что Майкла назвали Артуром, а он и откликнулся, пришел к выводу, что мы тут все злоопасные диверсанты и завербованы Абвером. Поэтому «молчи-молчи», не афишируя своей взволнованности, направился к выходу предупреждать милиционера, стоявшего на посту. Ему это удалось, только нужного особисту развития событие не получило.
Появление Кинга с отделением рейнджеров спасло всех от абсолютно непредсказуемых последствий. Сэм притормозил Вадера «до выяснения обстоятельств», о которых я максимально информативно побеседовал со своим замом. Первый сержант очень сильно удивился, узнав о неожиданном обнаружении новых попаданцев – моих товарищей из родного мира. А уж то, что один из них мой родной брат, – вообще вышибло Кинга из колеи. Но стоит ему отдать должное – собирать волю в кулак он умеет.
После нашего разговора он вышел из землянки вместе с особистом и уже через пять минут вернулся обратно – и моих друзей и брата отпустили, чему я был неслыханно рад. Но у свободы были условия: им категорически запретили покидать территорию лагеря, за ними будут наблюдать милиционеры, и конечно же им под страхом лютой смерти запрещено брать в руки оружие. Эти меры временные и будут действовать ровно до момента подтверждения полномочий Сэмуэля Кинга. А чтобы подтвердить эти явно секретные полномочия, нужно связаться со штабом корпуса и сделать соответствующий запрос. Но тут еще паровозиком цепляются важные вопросы – в штаб кроме запроса надо еще сообщить о том, где мы находимся, о численном составе и качественном состоянии нашего соединения, по возможности необходимо запросить эвакуацию тяжелораненых. Но прежде всего требуется составить полные списки находящихся здесь военнослужащих, чтобы знать, сколько всего осталось солдат, способных держать в руках оружие, и сколько всего раненых. И еще надо четко определить наши боевые возможности – сколько у нас единиц боевой техники, пулеметов, минометов, гранатометов, а также топлива, боеприпасов, медикаментов и продовольствия…
– Артур?.. – Голос брата прервал мои размышления, смешавшиеся с воспоминаниями событий получасовой давности.
– Да-а-а… То есть нет. – Подняв взгляд от кружки остывающего кофе, я посмотрел на сидящих рядом друзей. Ответ мой их явно удивил.
– Не понял… Тогда – кто ты? Ты ведь сказал, что ты – Артур! – напрягся Юра.
– Не ори так. – Я нервно оглянулся на сидевших неподалеку милиционеров, но они все так же мирно занимались своими делами, лишь время от времени поглядывая на нас. – Я ЗДЕСЬ, если ты не заметил, американский военнослужащий. Я – Артур, но все считают, что я Майкл Пауэлл, поэтому забудьте про мое прошлое имя. Напрочь забудьте!
– О как… Докажи, что ты… э-э-э… Артур, – не отступал друг, но мое имя он произнес уже значительно тише. По взглядам остальных я понял – этот вопрос их тоже тревожит. Пришлось вспоминать некоторые моменты из нашего общего прошлого, о которых было известно лишь нам, и никому другому.
Юра, удостоверившись в том, что я – это я, подобрел и наперебой с Димой начал задавать вопросы:
– Что у тебя с лицом? Что с твоим голосом? Как ты здесь очутился? Что у тебя с ногой? Когда ты успел стать американцем? Кто тебе дал звание? Что происходит на фронте?..
– Погодите! Не торопитесь, – остановил я друзей. – Все по порядку… Лицо посекло осколками в первый день войны, двадцать второго июня. Во время боя в расположении пограничного отряда. Голос у меня тоже с первого дня такой. Почему – не знаю, также не знаю, как и почему я, да и теперь вы, – мы оказались здесь. Ногу вчера осколком гранаты зацепило, сейчас уже все в порядке. Американцем я стал, забрав документы у убитого первого лейтенанта. Тоже в первый день войны. Но это непростая и довольно длинная история… – покачал я головой.
– Ого! Ты тут уже с середины лета! – удивленно воскликнул Дима.
– Наверное, и награды есть? – с ехидным выражением лица спросил Люлин.
– И награды есть… Но об этом позже. Обо всем – позже. У меня сейчас есть дела. Вот разберусь с ними – и тогда мы все вместе спокойно поговорим. – На этих словах я кивком подозвал Стэна, все время сидевшего в десятке метров от нас, и мы вместе с ним отправились в центр лагеря.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
