Лада Вересова
Поколение практичных людей
С тех пор, как Даша стала мамой, она стала много наблюдать. Наблюдать и думать по поводу тех вопросов, на которые раньше даже не приходило в голову обращать внимание. Например, она сделала вывод, что поколение её восьмилетнего сына Шурика более практичное, чем их, тридцатитрёхлетних. И на то были свои основания.
Как только Шурик научился считать, он стал с точностью запоминать стоимость конфет, жевательных резинок, мороженного и всех интересующих его вещей. Все обновки, которые появлялись на маме, он тут же замечал и спрашивал: «Сколько стоит?». Всякое предложение родительницы встречал вопросом: «Зачем?». «Зачем чистить зубы, вовремя ложиться спать, помогать, говорить спасибо… Зачем?»
На некоторые вопросы тут же получал исчерпывающие ответы: для здоровья, чтобы быть вежливым. Но были и такие, которые оставались открытыми. Потому что сам факт их появления ставил маму в тупик. Что значит, зачем помогать? Разве не понятно?
Открытый вопрос, как незавершённый гештальт, тут же проявил себя в жизни.
Однажды Шурик и его двоюродная сестра Вера оказались на даче. Была середина лета. Стройными рядами красовались тяжелеющие овощи, маняще спела ягода. И взрослым казалось, что для молодых растущих организмов такой островок рукотворной природы — лучшее место, какое только можно пожелать. Свежий воздух, плоды с грядки, атмосфера труда и семейного тепла — чем не условия для здорового и правильного воспитания?
Старшее поколение — мама, папа Шурика и две его бабушки — тут же окунулось в заботы. А детей оставили на попечение самой природе — зарослям душистой малины, рясной вишни и постоянно спеющего молодого гороха.
Племянница была старше двоюродного брата всего на год. Но чувствовала себя намного опытней и с лёгкостью лидировала в их команде. Она начинала все игры, проделки и она же их останавливала, как только чувствовала, что затеянные предприятия начинают себя исчерпывать.
Пока мама и папа возились с инвентарём, ходили за водой, дети успели пройтись по обильным угодьям, вдоволь насытиться и стали бегать по грядкам. Кидались землёй, овощами, кричали и совсем не обращали внимания на замечания бабушек. Увидев происходящее, Даша тут же спохватилась: пора загружать работой.
Привела обоих на грядку и произнесла:
— Вы должны здесь прополоть.
— А зачем? — спросили они.
— Затем, что пора помогать взрослым.
— Не хотим, мы не обязаны — почти хором прозвучало в ответ.
Видя такое сопротивление, Даша решила пойти другим путём:
— Хорошо, тогда зарабатывайте. Вы прополете, а за это, — сказала она, уже обращаясь только к сыну — я тебе дам пятьдесят рублей. Всё равно даю постоянно тебе деньги. Так вот теперь будешь их зарабатывать.
— А мне? — спрашивает Вера.
— А тебе мама даст. Ты ей расскажешь о своей работе, а она тебе даст денег.
Племянница на мгновение задумалась.
— Ничего она мне не даст, — через минуту ответила она. — Давайте вы мне заплатите.
— Могу дать только десять рублей, — безапелляционно заявила Даша.
Дети стали вырывать траву, складывать их в ведро и относить на компостную кучу. Минут через пять они стали уставать. Шурик работал активно. А Вера, наклоняясь над каждой травинкой, причитала:
— Из-за десяти рублей так мучиться!
— Мама, ну заплати ей больше! — вступился за неё сын, поднимая ведро.
— Может и заплачу. Но это уже будет премия. А премию тоже надо заработать.
Двадцать минут была тишина. Дети работали. А бабушки, копошась на другом конце дачи, укоризненно качали головами.
— Где ж это видано, чтобы в своей семье за деньги работали! Потом и стакан воды бесплатно не принесут — перешёптывались они между собой, но внукам ничего не говорили.
В конце работы Даша дала детям по пятьдесят рублей. Вера долго ещё философствовала на тему «сколько работает её мама и за какие деньги». Но утреннего поведения в этот день уже больше не повторялось. Бабушки же, снова почувствовав силу слова, стали внушать, что работать нужно просто так, по совести.
Даша после этого задумалась о том, что на самом деле большая проблема дать детям возраста восьми — девяти лет посильную и интересную работу на земле. Обычно их оставляли играть. Гаджеты не брали принципиально: времяпровождение на природе должно быть активным. За компьютером они и дома посидят. Но пока день длился, многое в настроении менялось и наступал такой момент, когда дети начинали резвиться сверх меры, совершая немыслимые поступки. Могли встать на возвышенность и демонстративно дурным голосом горлопанить песни, умея вполне прилично петь, грубить бабушкам и много чего ещё вытворять. Предчувствуя именно такой момент, Даша и начинала вовлекать их в работу.
Как-то Шурик и Вера уселись в машину, на которой все родственники приехали на дачу. Стали крутить руль и громко выводить режущие слух рулады. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: маются от безделья. Для Даши это стало сигналом к действию. Она принесла в ведре немного воды, тряпки и сказала:
— Начинайте мыть машину.
Сообразительная Вера тут же ответила:
— Это не наша работа.
Вышла из машины и гордо направилась вглубь дачи. Шурик последовал за ней.
— Мы тогда и сидеть в ней не будем, — уже издалека добавила племянница.
— И домой на ней не поедете, — продолжила Даша.
Последние слова детей остановили. Они стали осознавать серьёзность положения.
— Но почему мы должны мыть машину? — начала дискуссию девочка, — машина-то не наша.
— Но ездят-то на ней все, — парировала Даша, — с какой стати тебя должен кто-то обслуживать?
— Ну и ладно, мы на автобусе поедем, — заключила Вера.
— Договорились, — согласилась тётя.
Шурик слушал, не вмешиваясь, молчаливо поддерживая сестру. Предавать общие интересы было не в его характере. Но забеспокоилась бабушка. Поездка на автобусе в её планы не входила. Она подошла к внучке и что-то ей быстро прошептала.
— Тётя Даша, я буду мыть! — радостно прокричала Вера, весело схватившись за ведро и тряпку. — Я просто не поняла вас, — пояснила она. — Надо снаружи машину помыть? А я думала, что внутри. Снаружи я помою, что тут мыть!
И они с Шуриком взялись за дело.
***
— Это может показаться странным, — как-то сказала Даше коллега, дама почтенных лет, — но получается, что воспитывать детей в нужде легче, чем в достатке. Нужда сама по себе дисциплинирует, заставляет принимать на себя какие-то обязанности. А обязательный труд на фоне достатка выглядит несуразностью. В наше время было всё проще. Мы жили скромнее.
— Нет, я думаю иначе, — возразила Даша, — просто мы не научились воспитывать детей в достатке. В других поколениях было мало такого опыта.
