Анатолий Жирнов
Любовь и жертва
Пётр
Одним декабрьским днём Пётр получил приглашение на праздник.
Пётр явно не ожидал такого, ведь его никогда не приглашали, Да и вообще он практически ни с кем не общался: ни со своими коллегами, ни с одногруппниками. А если ему давали какое-нибудь дело, то он сразу его делал безотказно.
И вот настал тот день. Пётр оделся почти как обычно. Черные брюки, белая рубашка и бабочка, а из верхней одежды- серое пальто, черная шапка. Так как на улице было достаточно снега, что ступня легко углублялась в него, он надел ботинки вместо туфлей.
На письме о приглашении был написан адрес и время прибытия. Хоть это было далеко от густонаселённого города, на его окраине рядом с лесом, Пётр пришёл точно в указанное время. Это был вроде и не маленький и небольшой дом снаружи, но просторный внутри, как отдельно поставленная столовая далеко от школы. Он зашёл в этот дом, все уже веселились, играла музыка, одному ему не было радостно, как будто его там нет вовсе.
Настал вечер, темнота. Праздник близился к концу. Все вышли на улицу пускать фейерверки, зажигать бенгальские огни и гулять в лес. Один Пётр остался в здании, думая — зачем я здесь? — смотря в окно на радостные лица.
Началась метель, все пошли в дом. Начали делать подсчёт всех кто пришёл. Одного человека не хватало. Организаторы, не растерявшись, выяснили кто пропал. Это была девушка, стройная с тонкими ногами и руками, среднего роста. Кто-то из толпы людей сказал, что она пошла за хворостом до начала метели. Все пошли её искать. Пётр тоже все услыхал и подумал- хоть какая-то польза будет от меня… Он не пошёл со всеми толпой, а свернул на другую дорогу, один.
Ветер все веял свой холод, но ему было нипочём это, мог даже идти без своего пальто, в рубашке. Было темно, и разглядеть что-то с десяти метров было трудно. Вдруг он услышал чей-то, практически тихий голос. Это был тот голос, который был ему знаком. Пётр сразу побежал на этот голос сквозь бушевавший ветер, сквозь сугробы, и, с трудом нашёл её. Она сидела, уже потерявшая силы под бетонными плитами от когда-то существующего там дома. Была одета в теплую зимнюю куртку цветом хаки, шапка с бежевыми и голубыми полосками и помпоном, синие джинсы и черные кожаные сапоги. Пётр подбежав к ней, увидел, что у неё всё лицо было бледное, неживое, голос был хриплый и тонкий.
— Можешь идти? — сказал Пётр. В ответ ему было кивающее лицо, говорящее по языку жеста нет. Он не мог её оставить одну, и сел с ней, отдав пальто как одеяло, чтобы как-то согреться. Когда он сидел с ней под бетонными плитами, понял, что ветер дует напротив этих плит и часть холодного воздуха задувало туда. Ей становилось только хуже, лицо все больше бледнело и Пётр решил согреть её своими тёплыми руками, закрыв выход на улицу своей спиной. Тем самым попадало меньше ветра в эту нору. Со временем ей стало тепло от его рук и она обрадовалась тому, что их нашли, но Пётр радоваться уже не мог…
Выгоревшая любовь
Очередной день. Чёрно-белый, уже без красок чувств этих.
Чувств захватывающих, как любовная стрела в сердце.
На кого не поглядишь, все одинаковы. Люди, одинаковы… И как между ними выбирать? Как теперь понять, что это та самая, твоя половинка, как говорят и восхищаются другие, чуть ли не хвастаясь при этом.
А может, если все люди одинаковы, то и любить нужно всех, одинаково?
Нет, так не работает! Любовь- это когда ты разделяешь что-то с другим человеком
Это когда ты доверяешь ему, ценишь, и, боишься потерять.
Все боятся потерять её, только вот, если теряют, то никогда не найдут снова, такую же, полноценную!
А может, я ошибаюсь? И нужно достигать своей цели снова? Искать? А где? И как?
Говорят, что она придёт к тебе сама, в любое время, неважно как именно…
А может, кому-то найти её не предназначено? Может кто-то сверху, прописал сценарий твой, может ты сам выбрал свою судьбу и как-то раз прошёл мимо той самой, радости своей!
Или мы все ошибаемся?
А если не так, А как же ещё? Много людей всё время находят себе новых и новых половинок. Это получается, они сами половиной не считаются? Третью? Четвертью? Аа, нее, если они сами не половина, значит с другой половиной не сойдутся! И будут шляться по улицам, страдая, почему моя любовь ушла!
Почти невозможно никого не любить, разве что можно не привязываться прочно к другим половинкам. Как будто, это не твой катализатор, как реакция в химии, чтобы кислород и водород соединились в едино!
И вот, сижу, лежу и думаю об этом. А какого жить с одной половиной? Отрастить себе вторую, синтетическую? А, это также, как натуральная? Без побочных эффектов? Никто не знает. Но, точно сказать можно, что времени, сил, будет у тебя больше, ведь ты их не делишь! Верно?
Вот так и сидишь, лежишь, А иногда плачешь и тоскуешь по тем краскам, которые были до того момента. Момента икс, когда всё имеющиеся, стало отходом, как просроченная еда из консервной банки, которая вздулась!
И всё же я буду плыть по своему течению, авось повезёт и жизнь даст свои краски, снова
Стокгольмский синдром
Начался урок, Артём и Костя друзья и сидят вместе за партой. Оба приготовились к уроку.
Артём говорит: Наконец-то последний урок, свалить бы уже домой, ведь скоро летние каникулы.
Костя говорит в ответ: да, согласен с тобой, но это не последний урок. Ещё у нас дополнительные занятия, как психология и тому подобные.
— Ёмаё! Как же это надоело… Да, психология хорошее занятие, но зачем нам всем урок балета??? Ну какого чёрта?
— Эх, Артём, тут ничего не поделаешь… Видишь какой у нас класс. Фиг там ты что-то сделаешь, соберёшь его.
— Ну да, на последних партах всегда фигнёй страдают, на первых жесточайший контроль, мы только в золотой середине- сказал Артём, улыбнувшись.
Начался урок и спустя некоторое время заходит одноклассница в слезах. Учитель же сразу начал выяснять что случилось, а она как титановая стена, никак не вымолвить словечка.
— А что с ней случилось, Костян?
— А ты ничего не знаешь? Вроде
