Роман Страшников
Наследие пустоты 2
Пролог
В небе алом, как кровь, стало подниматься утреннее солнце. Его яркие и тёплые лучи касались мёртвой земли, на которой ничего не росло. Когда солнечный свет проходил сквозь облака, казалось, что небеса горят в огне, и вид на это просто завораживал.
В луже крови на твёрдых камнях лежал бессознательный Трэй. Слегка покачав головой, он почувствовал, как его разум проясняется. Медленно открывая глаза, он увидел пылающее небо, которое, однако, не слепило его.
— Где это я? — Раздался хриплый и слабый голос Трэя, но ответом ему была тишина.
Бессильно пытаясь встать, он не мог пошевелить даже пальцем. Слегка наклонив голову, он увидел яркую вспышку в небесах, которое разделило небо на две части. Раздался гулкий звук, и он с ужасом наблюдал как к нему на невероятной скорости несётся ударная волна.
Раздался хлопок, и его тело, как соломинку, отбросило на десятки метров. Он ударился головой об камень и свежая алая кровь хлынула из его затылка, и Трэй вновь потерял сознание.
Спустя неизвестное количество времени, рядом с бессознательным Трэем раздался слабый вой.
Волк, принюхиваясь, шёл по следу крови и наткнулся на истекающего кровью человека. В его глазах вспыхнули желание и голод. Он моментально накинулся на Трэя, желая разорвать тому горло, но, когда раздался хруст и один из его клыков сломался, волк жалобно завыл. Он не смог причинить человеку никакого вреда
Поскулив, волк, однако, не пожелал распрощаться с таким куском еды. Схватив аккуратно Трэя за ногу, он потащил его к себе в логово, оставляя огромный кровавый след на земле.
Когда Трэй вновь очнулся, он увидел, что пылающие небеса восстановились и снова стали едины. Вот только теперь они для него плыли. Ему это показалось странным, почему они движутся так быстро. После он почувствовал, как его нога слегка приподнята, и изо всех сил напрягшись, он наклонил голову и увидел странное существо.
При первом и беглом взгляде это был однозначно волк, но если присмотреться внимательнее, то становится понятно, что кроме общего строения тела с волком, да шерстью, у него была мало с ним общего. Шесть пар глаз, маленькие клыки длиной не больше семи сантиметров, четыре мощные конечности, и две поменьше, похожие на руки ребёнка, растущие прямо из-под шеи. Странное существо которое, сильно стараясь, пыхтя, тащило его непонятно куда.
Трэю не хотелось иметь в качестве компаньона данную тварь, и он, собрав ладонь в кулак, попытался призвать нотки духовной энергии, но ничего не вышло. Вместо бурной реки, он не чувствовал даже слабого ручейка. Лишь капли на дне кружки, вот и вся его духовная энергия. Этого было недостаточно, чтобы причинить хоть какой-то урон зверю.
Покачав головой, он собрал все силы в правой ноге, за которую его тащил зверь и выдернул из пасти вместе с половиной клыков монстра. Тот завопил, а от боли все глаза налились кровью, вот только тот быстро сбежал, помня, что не смог даже прокусить кожу странного человека.
Смотря, как зверь в панике убегает, Трэй криво усмехнулся и почувствовал накатившуюся усталость, словно только что сделал невероятные физические упражнения.
Последнее, что он услышал, перед тем как в третий раз потерять сознание, тягучий скрип колёс по земле, и слабый старческий вздох.
Рядом с телом Трэя, показался мужчина лет сорока. Одетый в старинные одежды, на его голове был чёрный цилиндр. Можно сказать, что он был в рассвете сил, но сильные мешки под глазами, усталость и боль в них, превращали его в немощного старика. Костлявые длинные руки, в которых, казалось, нет и доли силы, легко подняли Трэя.
— Как же тебя так угораздило, молодой человек, — Причитал мужчина, качая головой.
Открыв заднюю дверь своей повозки, он быстро достал мягкий матрас, набитый непонятно чем, и аккуратно, придерживая голову, положил паренька. Достав чистые тряпки и ведро воды, он снял с Трэя его изодранную и изрезанную одежду, и мгновенно раздался слабый крик ужаса.
Он увидел сильно рассечённое плечо и бочину, но это полбеды. Своим опытным глазом, он заметил, что регенерация у парня невероятна сильна и эти раны на пути к выздоровлению. Испугала его огромная дыра прямо по центру груди без признаков к заживлению. Через неё можно было увидеть даже слабо бьющееся сердце паренька.
Качая головой и окрестив паренька, мертвецом, он из-за своего отношения всё же решил ему помочь. В любом случае, если парень помрёт, то его совесть будет чиста, ведь он хотя бы попытался помочь бедолаге.
Взяв тряпки и смочив их водой, он принялся отмывать тело Трэя от крови. Закончив с этим, он достал странное чёрное растение и приложив к ране на боку и плече забинтовал паренька. К ране в груди он боялся прикасаться, сделай он хоть малейшее движение не так, задень он его сердце, и Трэй умрёт. А не того он хотел.
Аккуратно приподняв паренька, он, приложив по две тряпки с обоих сторон открытой раны, забинтовал парня. Оставалась рана на голове, но тут он её просто промыл да помазал каким-то странным раствором.
Закончив обрабатывать раны парня, он вышел из повозки и взобрался на козлы, беря в руки поводья. Оказалось, что в качестве лошадей, у него были как раз те странные твари, сородичи монстра, который пытался сожрать Трэя.
Раздался его крик, и колёса повозки захрустели и начали катиться по мёртвой земле.
От постукивания колёс по неровной дороге, на третий день во время заката Трэй очнулся, когда повозка подскочила на очередном камне.
Открыв глаза, Трэй первым делом увидел, что находится в какой-то тёмной комнате. Стены были в трещинах, через которые проникало красное зарево. Только через несколько мгновений он понял, что это вовсе не какая-то комната, а самая обычная деревянная повозка.
Приподняв туловище, он увидел, что все его одежды аккуратно лежат сбоку, его красная маска, которая была потасканной и изношенной после битвы Рюу прямо сверху, а сам он перебинтован.
Не зная, кто такой добрый решил помочь ему в трудную минуту, Трэй было хотел закричать, дабы дать понять человеку, что он проснулся, но не успел. Раздался громкий: «СТОЙ!», и повозка остановилась как вкопанная, из-за чего Трэй не успев отреагировать, вылетел из повозки, благо тут ему хватило времени среагировать, и приземлился он на обе руки.
— Эровин, ты же знаешь, что путь здесь облагается налогом Семьи Ван. А ты
