Илья Алигор
Наследник ордена Драконов. Часть 3
— Помнишь, когда ты отбивался в Карьере от сгустков тьмы, летящих на нас. Я подумала, как странно, ещё несколько минут назад ты и поднять один меч не мог, а теперь машешь двумя, да при том очень ловко. Тогда я списала всё на стресс и страх. Но теперь после занятий со Славой, я понимаю, ты повторял чьи-то движения. Ты был ведомым и шел в чьём-то фарватере. — вспоминала Рита.
Макс встал, взял мечи в руки и стал вспоминать свои движения. И он, действительно, почувствовал, как будто он потерял управление над своими руками и своим телом, будто кто-то двигался в нём.
Рита наблюдала за Максом.
— Наверно, это похоже на инстинкт, у животных сложнейшее поведение проявляется само, танцы пчел, бабочек, птиц и т. д. Оно словно записано внутри живого много веков назад. Гены.
— Много веков назад. — задумчиво повторил Макс. Он смотрел на зеркальную поверхность меча, и вдруг увидел отражение незнакомого лица, человек кивнул ему и помахал рукой. Рита тоже увидела глазами Макса и ахнула.
— Наверное, ты права, во всем живом есть многовековая память. А вот в Жорже похоже нет.
— Он это понимает и мечтает изменить ситуацию. — добавил Макс. — И плащ монаха ему может помочь.
— Он может вернуться во времени и понять что произошло?
Рита снова задумалась.
— А знаешь, если его волновал этот вопрос, то он должен был много работать с хорошим телепатом, чтобы узнать когда и что могло произойти.
— Да, ты права, и вот этот вопрос мы легко можем выяснить в аналитическом отделе. — отметил Макс. И позвонил Даше.
Через несколько минут у них был адрес телепата, с которым работал Жорж. Макс созвонился, и они отправились в гости или на прием. Дверь открыл старичок с живыми глазами и любопытным взглядом. Риту он поприветствовал тепло, а вот Макс его явно не обрадовал. Но свою минутную неприязнь он скрыл, и провел их в кабинет, где на журнальном столике стоял поднос с чаем. Уселись и старичок, Марк Войтович, сказал.
— Рассказывайте, что вас интересует и почему?
Рита подробно рассказала, что их заинтересовало в Жорже.
— А теперь почему Жорж вас так заинтересовал? — повторил старичок.
— Мы расследуем дело двух огнепоклонников, которые продолжают деятельность, начатую Капитаном и Жоржем. И нам нужно знать, что они хотят, что и для чего ищут. И поэтому нам важно знать, что хотел Жорж.
— Но как я понимаю, Жорж вам ничего не рассказал, и вы почему-то решили, что для меня врачебная тайна пустяк. — усмехнулся старичок.
— Нет, мы так не решили. — спокойно ответил Макс. — И нам не нужна никакая врачебная тайна. Если у вас есть какая-либо открытая информация, которую можно узнать и из других источников или людей, и которая поможет в расследовании, мы были бы благодарны.
Конечно, старичок знал откуда они, и конечно он не собирался связываться с конторой и с Германом. Поэтому понимал, что лучше мирно уладить разговор.
— Хорошо, я расскажу вам ту информацию, которую вы смогли бы и без меня узнать от знакомых. Начнем с того, что Жоржа ребенком нашли на улице, видимо, он потерялся, ему тогда было на вид около пяти лет. Тогда же он впервые попал к психиатру, потому что он ничего не помнил, вообще ничего. Ни где он жил, ни с кем, ни как его зовут, ни что было вчера. Его лечили. надеялись, что память вернется, как только забудется стресс. Не вернулась.
Рита не удержалась и спросила:
— А Вам, Марк Войтович, удалось пробиться?
— Нет, не удалось. Но мы много и не пробовали. Ко мне Жорж пришел, побывав у многих специалистов, и от меня не требовал решить проблему наскоком. Мы собирали картину по крупицам. Определяли те игры, которые он почему-то знал, песни, сказки, которые с ним не учили. Это очень трудный и кропотливый процесс отделять то, что он узнал после того, как его нашли и до. Мы перебирали под гипнозом бесконечное количество имен, которые он мог слышать и языков, даже природные звуки, леса, ручья, моря и т. д. Голоса животных и птиц. Это была долгая работа. В результате оказалось, что в те пять лет, о которых он совсем не помнит, он довольно многому научился.
— Например? — не удержался Макс.
— Например, он умел отличать запах пороха, свист стрелы и пение крайне редко встречающейся птицы и многое ещё.
— Жорж сделал какие-нибудь выводы? — Максу не терпелось узнать больше.
— Жорж совсем не глуп, и сделал очень много выводов.
— Например?
— Например, что первые пять лет прожил не в городе, и скорее всего не с нянькой. Видимо, те с кем он жил не были бедными людьми, иначе бы продали редкую птицу, но были всё время в пути — либо убегали, либо догоняли.
— А потом их догнали. И перед своей смертью мать или отец стирает память ребенку, чтоб воспоминания его не травмировали. — предположил Макс.
Марк Войтович улыбнулся.
— Вот тут я уверен, что вы ошиблись.
— Почему? Разве такая версия невозможна?
— Думаю, что нет. Конечно, первое предположение скорее всего верное, догнали и перебили, а дальше…
— Родители вряд ли хотели, чтоб сын их навсегда забыл. — подумала вслух Рита.
— Я тоже так думаю. — согласился Марк Войтович. — Есть, конечно, вариант, что малыш знал или видел нечто важное, но всё же сомнительно, чтоб так взрослые прокололись. Я думаю, его оберегали от таких знаний.
— Тогда, что же могло случится, случайно так не сделаешь? — усомнился Макс.
— Да. Случайно так не получится. — подтвердил Марк Войтович. — Но тут есть и ещё одна загадка, которую пытался решить Жорж взрослым. Он обращался ко многим сильным телепатам, и никто не пробился сквозь блоки памяти. Кто же смог поставить такие блоки и зачем?
— У Жоржа с Капитаном гораздо больше общего, чем мы думали. — пробурчал Макс.
— Да, Капитан тоже работал со специалистами, Жорж его и ко мне приводил. Но там уж очень филигранная работа.
— Но ведь и Жорж несмотря на то, что все забыл, не потерял личность? — уточнил Макс.
— Не знаю, он ведь был очень маленьким, может личность вновь наросла.
— А как Вы, Марк Войтович, думаете отчего такая потеря памяти возможна? — спросила Рита.
— Наверное, причин может быть несколько, но наиболее верной мне видится одна. Действие мощного артефакта.
— Спасибо Марк Войтович, что согласились с нами побеседовать. — поблагодарила
