Анна Гале
Как Данила-богатырь невесту искал
В лесу готовились отмечать зимние праздники. Белки украшали большую сосну на поляне шишками, сушёными грибами и орехами. Ежи красивой фигурной змейкой выкладывали внизу припасённые грибы и яблоки. Кикимора болотная ловко лазила по раскидистым ветвям, увешивая их тиной. Коренастый Леший цеплял на длинные иглы разные вещи, потерянные в лесу за этот год людьми, – несколько ярких лент, серьгу, три кольца, платки и даже прохудившийся лапоть.
– Тоже мне, надумали – новомодные праздники отмечать,– недовольно бормотала Баба-Яга.
Она, по-медвежьи переваливаясь, бродила в тяжёлой длинной шубе и валенках вокруг сосны, обрызгивая ветви своим праздничным зельем – в темноте оно светилось, переливаясь разными цветами.
– Брось ворчать, – отозвался худощавый черноволосый мужчина. Он вышел из стоявшей неподалёку бревенчатой избушки и с удовольствием потянулся. – Чем тебе новый людской праздник не угодил?
– Испокон веков Новый год с весной встречали, – буркнула Баба-Яга. – Природа обновляется – вот оно, начало года.
– И весной встретим, – пообещал мужчина. – Всё, как положено, сделаем.
– Совсем одурел со своей любовью, – тихо, но отчётливо продолжала бухтеть старуха. – Нет уж, я сегодня на Рождество сосенку наряжаю, а Новый год свой – это как-нибудь без меня гуляйте.
– Ангела бы рождественского на верхушку, – проскрипел Леший.
– Так есть уже, я его из глины слепила, разукрасила, – оживилась Баба-Яга. – Загляденье! Эй, зелёная, не слезай, ты ещё ангела на верхушку посадишь! – крикнула она Кикиморе.
– Ну, так подавай, – откликнулась та.
– И шариков я налепила цветных, – продолжала старуха. – Сосенка будет – красавица.
– Тихо! – перебил черноволосый мужчина. – Что это там творится?
Все притихли, вслушиваясь в лесные звуки.
– Э-ге-гей! – прокатился по лесу могучий бас.
– Эгей! Эй! – нехотя подало голос Эхо из-под сосны.
Гораздо приятнее ему было лежать под наряженным деревом, разглядывая старый лапоть и цветные ленты на ветке, чем голосить на морозе. Да и отвыкло Эхо отвечать людям – редко ходят они в такую глушь.
– Видишь – нет тут никого, не отзываются, – донёсся голос Соловья-разбойника. – В другом месте тебе поискать надо, Данилка.
– Какой я тебе Данилка?! – свирепо отозвался бас. – Веди к Кащею, я сказал!
Черноволосый мужчина поморщился.
– Это что ещё за гость к нам заявился?
– Ишь, какой сердитый, – усмехнулась Баба-Яга.
– Разобраться? – деловито спросил Леший. – Я его в такие дебри заведу, что до Нового года по лесу плутать будет. Ауку помочь попрошу, чередоваться с ним станем.
– Негоже это, в Рождество гостю одному по лесу плутать, – покачала головой Баба-Яга. – Может, ведьму какую из молодых к нему отправить, для компании?
– Тогда он отсюда и до весны не уйдёт, – хмыкнул черноволосый. – Вы бы ещё мару подослали! Не просто так человек в мороз по лесу бродит. Пусть уж сюда дойдёт, хоть узнаем, чего ему надо. Только вы спрячьтесь получше, не нужно ему всех увидеть. Я сам с гостем поговорю. Узнаю, что да как, попробую спровадить по-хорошему.
Замерла Кикимора на ветке – ни дать ни взять сучок на дереве торчит. На месте, где Леший стоял, пенёк появился, с глазами зелёными. Моргнул и прикрыл их – как есть пень. Разбежались белки, утопали в разные стороны ежи.
– Хоть что делай, но я прятаться не стану, Янт, – сказала Баба-Яга.
– Тебе и не надо, – хмыкнул черноволосый.
– Где он живёт? – бушевал вдали человек. – Говори, а то душу вытрясу!
Янт и Баба-Яга переглянулись. Поднял брови Янт, нахмурилась Яга. Непорядок в самом сердце леса творится. Тишь да гладь должна бы быть, люди сюда не забредают. Дурная слава об этих местах по всем селениям идёт – такого народ напридумал, что и самим здешним обитателям не приснится-не привидится.
– Эгей! – звучно крикнул Янт. – Кто там бродит – покажись!
Снег заскрипел под тяжёлыми шагами. Янт присел на крыльцо. Баба-Яга осталась у сосны. Старуха продолжала спокойно развешивать на ветви разноцветные шарики из глины.
– Прочь пошёл! Дальше без тебя доберусь! – рявкнул бас за деревьями, совсем рядом с поляной.
Из-за деревьев вылетел плюгавенький человечек и шлёпнулся в сугроб у сосны.
– Вот молодёжь пошла! – возмущённо пропищал он. – Ну, сейчас он у меня получит, задира. Сейчас ка-а-ак свистну!
– Я тебе свистну, разбойник! – прошипела Баба-Яга. – Сосенку сломаешь!
– Не смей! – одновременно с ней тихо проговорил Янт. – Обычная это поляна для людей, помни. Нагулялся – шагай домой.
Человечек быстро сделал несколько шагов в сторону избы и исчез, будто его и не было. Вот и хорошо. Одно дело – сказки бабьи о полянке поддерживать, а другое – показать, как всё тут есть на самом деле. Ох, не стоит людям того знать. Сразу спокойная жизнь закончится, станут бегать каждый день со своими нуждами. И ладно ещё, если кого вылечить надо. Так нет же – сластолюбивые будут среди нелюдей полюбовников искать, сребролюбивые – просить богатство амулетами дазаклинаниями приманить. Девки за любовными напитками побегут. Парни и мужики подвигов захотят, на бой нелюдей вызывать начнут. Нет уж, надо отправить скандалиста из лесу по-хорошему, да и забыть о нём.
На поляну вышел крепкий, высокий парень из тех, о ком говорят "косая сажень в плечах". Он сердито огляделся и с ходу выпалил:
– Где Кащей живёт?
– Тебя здороваться-то со старшими не учили? – сварливо отозвалась Баба-Яга, с неодобрением глядя на незваного гостя.
– Здрасьте! – послушно буркнул тот. – Так где Кащей живёт?
– Ты сам-то кто будешь? – неприветливо спросил Янт.
– Данила-богатырь, – гордо ответил юноша.
– Богатырь, значит, – тяжело вздохнул черноволосый. – И зачем тебе Кащей?
– Биться с ним хочу!
Баба-Яга фыркнула. Под сосной негромко рассмеялось Эхо. Пень за спиной гостя открыл глаза и уставился в спину богатырю.
– М-да, кто бы сомневался, – протянул Янт. – К чему ещё богатырю по лесу рыскать? Давненько тут таких, как ты, не бывало. Ну, и чем же тебе, Данила, Кащей не угодил?
– Невесту
