Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.
Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...
Бесплатные переводы в наших библиотеках:
BAR "EXTREME HORROR" 2.0 (ex-Splatterpunk 18+)
https://vk.com/club10897246
BAR "EXTREME HORROR" 18+
https://vk.com/club149945915
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ. НЕ ДЛЯ ТЕХ, КТО ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫЙ.
Это очень шокирующая, жестокая и садистская история, которую должен читать только опытный читатель экстремальных ужасов. Это не какой-то фальшивый отказ от ответственности, чтобы привлечь читателей. Если вас легко шокировать или оскорбить, пожалуйста, выберите другую книгу для чтения.
Посвящение/благодарности
Этот сборник с благодарностью посвящается всем моим друзьям и семье. Спасибо Стэну Свенсону и издательству "Dark Moon Books" за то, что дали мне шанс, и Кейси Данек за то, что она - мой личный тренер, друг и бесплатный редактор. И последнее, но, безусловно, не менее важное: спасибо моим замечательным родителям, драгоценным детям и любимому Лу. Без вашей любви и поддержки я бы ничего не добилась в этой жизни.
Большое спасибо также команде "Dark Moon", включая Араминту Стар Мэтьюз, Курта Райхенбо и Макса Бута III за всю их тяжелую работу, и Венди Мачлису Эффенди за его замечательную обложку.
- К.У. Ласарт
К.У. ЛаCарт
"ДО ТОШНОТЫ"
(13 Историй экстремального ужаса)
"ПРОСТЫЕ УДОВОЛЬСТВИЯ"
Джимми присел около сада, упёршись локтями в грязные колени. Он приподнял бейсболку, чтобы почесать лысеющий лоб, щурясь в ранних лучах солнца на кучку блестящих в траве кишок.
Хмммм! Это ещё что за чёрт? Хотя произнес он это про себя, его всё равно передёрнуло в ожидании шлепка по уху от Мамочки за ругательства. Мамочка мертва и похоронена уже больше года, но он до сих пор ощущает её присутствие, нависшее в предвкушении его следующего проступка.
Эдна ДеЛеон не растила единственного ребёнка сквернословцем.
Кишки выглядели чистыми, не заляпанными в крови, как если бы их выдрала кошка. Джимми подумал, что это, скорее всего, кролика или белки. Крошечный тёмный орган, который мог быть печенью, соединялся с требухой сосудом не толще нитки. Он ткнул в кучку указательным пальцем, недоумевая, как она оказалось на его заднем дворе, и где же остальной несчастный зверёк. Палец защипало, и он с удивлением отпрянул. Куча источала слабый запах, который он сначала не заметил, не ту вонь, обычно исходящую от внутренностей, но лёгкий, мускусный аромат. Почти приятный. Джимми глубоко вдохнул, втягивая запах.
Чем больше необычный аромат наполнял его ощущения, тем сильнее смещалось его отношение к куче от неприязни к любопытству. Джеймс ДеЛеон был каким угодно, но не брезгливым. Он взял мягкий узел кишок голой рукой, чтобы выкинуть в компост в углу сада, но один их конец, похоже, застрял в траве. Он слегка потянул, скользкая верёвка немного растянулась, прежде чем сопротивление переросло в собственную тягу. Она выскользнула из руки и исчезла в земле с тихим чавкающим звуком, напоминавшим о поедании мамочкиных спагетти.
Что за...?
Вся требуха испарилась; только маленькая неровная дырка в земле обозначала место, где она лежала. Джимми моргнул. Это правда произошло? Земля просто всосала эти кишки, как макароны?
Теперь щипало всю руку, и необычный запах, пусть рассеявшийся, висел в воздухе. Джимми нагнулся, уткнувшись носом в траву, и заглянул в оставленную на газоне дыру. Она была едва шире питьевой соломинки, с темными от почвы краями. Вообще-то, она походила на червоточину. То, как кишки выползли из его руки, тоже напоминало червя.
Джимми выпрямился и обтёр руки о комбинезон, прежде чем вернуться в дом. Утром было ужасно жарко, он долго работал в саду. Спина ныла, пробыв столько времени согнутой в три погибели, и он смирился, что уже не юнец. Может, следовало бы выпить воды и вздремнуть. Он решил, что идея хорошая, и, отгоняя желание снова взглянуть на место, где были органы, поднялся по ступеням в дом.
Он почти убедил себя, что всего этого не было, или, может, то была всего лишь старая-добрая ночная гусеница, но кое-что его всё-таки беспокоило. Занимаясь домашними делами, он всё мучился одним вопросом.
Почему куча требухи, или, если угодно, червь, вызвал у него вялый стояк?
* * *
Этой ночью Джимми страдал от беспокойного сна и проснулся рано, уставший и с лёгким похмельем.
Когда Мамочка была жива, она не разрешала пива в доме. В день, когда он закопал её на кладбище Тенистые Сосны, Джимми принёс домой упаковку из двенадцати бутылок, и в течение года взял в привычку всегда держать пиво в холодильнике. Это больше не её дом.
Он всё ещё выглядел как её дом, с теми же вычурными занавесками и сочетающимися полотенцами в большой ванной.
Он ничего не трогал в её спальне. Но он считал это место своим, подчиняющимся его правилам. Пиво было первой переменой. Джимми раньше никогда не жил один; никогда не покидал маменькиного гнездышка. Поначалу он боялся, что будет одиноко, но в итоге счёл отсутствие мамочкиных наставлений и пощёчин освежающим. Он, правда, скучал по её стряпне.
После долгого душа (некому было шпынять его за растрату воды) Джимми оделся и разведал ситуацию с пивом в холодильнике.
Ого-го. Всего два осталось. Он решил смотаться в город. Можно будет остановиться в кафе и повидаться с Шарлин. Хотя в городе ему было тревожно, он никогда не упустит шанс перекинуться парой слов с любимой официанткой. Мысль об улыбке Шарлин (даже если она вроде как обязана улыбаться) приняла решение за него. Джимми нахлобучил бейсболку с потными разводами, прикрывая залысину, и вышел.
Гараж находился в конце тропинки, за овощной грядкой. Джимми вдруг остановился, пот на его теле похолодел, несмотря на жар позднего июльского утра. Куча кишок вернулась, на этот раз она была больше. Сегодня она наверняка кошачья или кроличья. Запах тоже вернулся, гораздо острее. Джимми учуял его с десяти футов, у него тут же встал.
Испарились все мысли о пиве и Шарлин, как только он вновь опустился на газон.
Кишки были тёплыми и липкими, опять без следов крови. Он поднял их одной рукой, следя, чтобы не потянуть конец, скрывающийся в траве, словно в своеобразном
