Ознакомительная версия. Доступно 1 страниц из 2
Дмитрий Леонидович
Программист, который умер
Я неторопливо плыву баттерфляем.
Руки вперед, занырнуть, толчок ногами, волна упруго проходит под телом, я скольжу в воде. Гребок руками, голова над поверхностью, вдох…
— Стой! — передо мной висит голова блондинки.
Останавливаюсь. Когда впервые видишь висящую в воздухе голову без тела, это заставляет вздрогнуть. Потом привыкаешь. Как изображение собеседника на экране, только — голова.
— Тарский, надо хвосты единорогам пышнее сделать.
Я встаю на мягкий ровный песок на дне. Поднимаю руки. В одной появляется планшет.
— И я рад тебя видеть, Михаэль.
Голова поджимает губы:
— Я не Михаэль, я Веландриэль.
Ошибся. Все ангелы для человека на одно лицо. То ли спортивная женщина, то ли худощавый парень, у всех правильные тонкие черты лица, голубые глаза и светлые волосы. Человек на их месте попытался бы выделиться прической, татуировкой или украшениями. Ангелы — нет. Потому что им пофиг. Они бесполые.
Когда Создатель сделал людей двухполыми, ангелы возмущались: «Как же так, они как животные, это против божественной природы…». Создатель оказался прав — человек получился гораздо интереснее. Его переполняют страсти: похоть, стремление и страх выделиться из толпы, тяга к власти и желание принадлежать сильному. И всё это кипит, бурлит, заставляет двигаться.
Я выбираю нужный проект и делаю хвосты единорогам пышнее.
Голова ангела висит над плечом и заглядывает в экран.
— И гривы тоже…
Я делаю пышнее гривы.
— Еще пышнее…
— Это будет слишком, — вяло сопротивляюсь.
— Это не моё желание, а праведниц, — ангел опять поджимает губы. — У большинства людей отвратительный вкус.
Не могу возразить. У массового потребителя, на которого ориентируется коммерческий контент в любой сфере, желания просты и незамысловаты. Мы живем в эпоху диктатуры потребителей.
Ангел удовлетворен поправками и исчезает.
Я задумываюсь — плыть дальше, или вернуться в офис, в привычную обстановку, к работе?
— Тарский!! — ревет чей-то голос, и меня выдергивает из уютной лагуны.
* * *
Когда перед глазами проясняется, я вижу перед собой Петра. Он не ангел, он человек. Широкоплечий, с изможденным лицом и толстыми жилистыми запястьями. В его руке большой, с полметра длиной, кованный ключ, и он взбешен.
— Что это?! — тычет он пальцем себе на плечо.
На хитоне большое белесое пятно, оно покрывает плечо, часть руки, груди, и на щеке брызги. Воняет едко.
— Птичье говно? — даю очевидный ответ.
— Я сам вижу, что не шоколад! Почему оно?
Я поднимаю голову. Вверху гордо реет большой пеликан. Тычу в него пальцем:
— Птица. Большая. Летает. Снежно-белая с розовыми концами перьев на крыльях и хвосте. С большим золотым клювом. Всё соответствует техническому заданию.
— Почему она срет?!
Я молчу. Действительно, мой косяк. С реализмом перебрал. Взял готовый образец, окрас только поменял. Надо было отключить эту фичу.
— Сейчас же исправить!
Я достаю планшет, ставлю в атрибутах пометку «не срать».
Петр усилием воли очищает одежду, проверяет ее, сморщив нос, потом поворачивается ко мне.
— Пошел вон! Будешь на приеме мертвых душ стоять! — он лупит меня по лбу своим ключом.
Черт! Больно-то как!
* * *
Я нахожусь за стойкой ресепшена. Похоже, Петр действительно разозлился. В голове на заднем плане мелькает какая-то важная мысль, но поймать ее не успеваю.
Перед стойкой появляется старушка.
— Ой! А вы кто? Петр?
— Нет, бабушка. Петр сам с душами не общается, он руководит.
— А я куда попала? В Рай?
— Да, бабушка…
На самом деле — нет. Не совсем.
* * *
Когда я погиб, открыл глаза в кабинете, где сидели Петр и Люцифер. Они меня ввели в курс и приняли на работу.
— Концепция ада поменялась, — начал тогда Люцифер. — Мы решили, что самое страшное наказание — это исполнение всех мечт. Грешники будут получать всё желаемое, разочаровываться и терзаться из-за того, что им некуда стремиться.
Люцифер хохотнул:
— Они будут целую вечность подыхать от скуки. Вот такие мы коварные.
Продолжил Петр:
— Мы решили пойти навстречу пожеланиям праведников, стать более клиенто-ориентированными. Мир изменился. Возлежание на облаках, употребление нектара и прослушивание райских мелодий больше не вызывает восторга. Концепция поменялась, теперь мы будем работать с индивидуальными запросами праведников и выполнять желания каждого.
Люцифер хитро прищурился:
— И получается, что теперь Рай и Ад будут одинаковы. А если нет разницы, то и разделять их больше нет нужды. Мы объединяем праведников и грешников, каждый из них получит собственный мир, где будут исполняться все желания.
— А ты, Глеб Тарский, будешь эти миры создавать! — закончил Петр.
Вот с тех пор я и создаю.
* * *
— И какой же он, Рай? — проявила любопытство старушка у стойки.
— Он такой, какой вы сами хотите. Заказывайте, я запишу и исполню все пожелания.
Старушка задумалась, пошамкала губами.
— Хорошо, пиши! Пусть я буду жить в своей квартире, и со мной внук будет. Можно так?
— Можно. Только внук получится не совсем настоящий. Говорить будет простыми фразами, и вести себя обычно — есть, спать, смотреть в экран…
— Да и пусть. Он и в настоящей жизни так себя ведет. Сидит в комнате, пялится в планшет целыми днями.
Я быстро слепил сеттинг и персонажа. Бабушке понравилось.
Формально работа была сделана, но я задержался еще на несколько минут. Задумался.
Чем внук будет заниматься по ту сторону экрана, в той жизни, которую его бабушка не видит?
— Играть с друзьями, убивать фантастических монстров?
— Болтать с девчонкой, которая обещала вечером показать свои сиськи?
— Пытаться написать простенькую программку?
— Писать свой первый в жизни роман о приключениях супергероев?
Я поставил галочки напротив первых двух строк, а остальные оставил непомеченными. Пусть персонаж растет обычным ребенком — ничем не выдающимся, зато счастливым.
* * *
Не успел освободиться, перед стойкой уже ждет какой-то молодой парень. Дерганый какой-то. Смотрю данные. Наркоман он, синтетической дрянью траванулся.
— Это чё тут?
— Это загробная жизнь.
— И я куда, в Ад?
— А куда же еще?
— А как там, в Аду?
— А вы сами себе выбирайте, в какой Ад пойдете.
— А чтобы постоянный приход был, можно?
— Не вопрос.
Парень отправляется в замкнутый пузырь, в котором его будут окружать собственные галлюцинации. Странный способ провести вечность, как на мой взгляд.
Но если вдуматься, все мы в большей или меньшей степени так делаем. Воображаем себя кем-то значимым. Стремимся куда-то. Тратим жизнь на красивые картинки.
Вот я, на что потратил свою жизнь? Вроде бы много интересных дел делал, а на выходе что? Новая машина, которую я купил
Ознакомительная версия. Доступно 1 страниц из 2
