Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Екатерина Кастрицкая
И только лошади летают вдохновенно
Об авторе
Екатерина Кастрицкая
Психолог, зоопсихолог, дрессировщик, журналист.
Автор книг «Хорошая собака плохой породы не бывает», «Как выбрать собаку и (не) пожалеть» и «Поздравляем, у вас будет щенок».
Контакты
Facebook: Ekaterina Kastrytskaya*
Профессиональная страница Facebook: https://www.facebook.com/good.dogs.school *
ВКонтакте: https://vk.com/ekaterina.kastrytskaya
Профессиональная страница ВКонтакте: https://vk.com/good_dog2020
Instagram: https://www.instagram.com/else_by *
Телеграм-канал: https://t.me/good_dog2020
Youtube: @psy_zoopsy
*В РФ признаны экстремистскими организациями и запрещены.
Жизнь непредсказуема…
«Плохо читать хорошую книгу с конца, не правда ли? — сказал Янус Полуэктович, откровенно за мною наблюдавший. — А что касается ваших вопросов, Александр Иванович, то… Постарайтесь понять, Александр Иванович, что не существует единственного для всех будущего. Их много, и каждый ваш поступок творит какое-нибудь из них. Вы это поймете, — сказал он убедительно. — Вы это обязательно поймете».
Братья Стругацкие «Понедельник начинается в субботу»
Мой путь к лошадям оказался не то, чтобы очень тернист, но достаточно долог. Бредила я ими с детства, тогда же просила родителей записать меня в конно-спортивную школу, но злые родственники уговорам не вняли. Сейчас думаю, что, видимо, к лучшему, но тогда переживала страшно. Пока однажды… Хотя, здесь тоже нужна предыстория.
У нас в семье была традиция. Каждый год мы ездили на папину «историческую родину» — в Дубровенский район и соседние с ним (бывшая Витебская и Могилевская губернии), откуда ведет историю одна из ветвей нашего рода. Общались с людьми, которые еще помнят «давние» времена (или сами, или по рассказам других), копались в архивах…
И вот как-то застряли мы в Дубровно. Хотели перед отъездом в Минск заехать в архив, да не рассчитали: там как раз случился обеденный перерыв. Ждать еще полчаса было скучно, и я прогулялась до ближайшего газетного киоска. Ассортимент в районных ларьках небогатый, из более-менее читабельного оказалась лишь «Комсомолка». А в ней было объявление о конкурсе на стипендию в британскую магистратуру, где имелось даже отделение психологии. До окончания подачи документов оставалось всего две недели. За эти две недели я умудрилась написать эссе и подготовиться к тестированию (хотя не сильно-то и готовилась), и, как ни странно, поступила.
Если бы не тот обеденный перерыв и связанное с ним вынужденное бездействие — газету я бы не прочитала. Соответственно, никуда бы не уехала.
Потом я долго мучилась с выбором темы магистерской. Пока в одной из электронных научных библиотек, куда нам открыли доступ, роясь в психологических журналах, совершенно случайно не наткнулась на весьма качественную и чертовски интересную статью об анималотерапии. Загорелась. И попала на стажировку в реабилитационный центр, где практиковали анималотерапию и где впервые серьезно познакомилась с лошадьми.
Если бы не поиск весьма скудной информации по теме — я бы не нашла даму, которая в то время была, по-моему, единственным человеком, практикующим иппотерапию в Минске.
Если бы на ту саму иппотерапевтическую конюшню не пришла девочка-частница со своей лошадкой, я бы не загорелась идеей завести свою лошадь.
Я не знаю, что такое судьба. Не знаю, фаталист ли я. Но как-то все чаще появляется ощущение, что будет так, как должно быть. Это отнюдь не значит, что нужно сложить лапки и перестать барахтаться. Это значит лишь — позволить иногда событиям идти своим ходом, не пытаться все контролировать и просчитывать — все равно мы не знаем, что именно будет за следующим поворотом… И никогда не узнаем, к каким последствиям приведет то или иное наше решение. Иногда это пугает, а иногда — обнадеживает.
Все чаще я убеждаюсь в том, что «твое» — часто приходит само. Это касается и людей, и событий… А если «не твое» — ускользнет, сколько не удерживай. Потому что есть вещи, которые нам не дано изменить. Только силы зря потратишь…
Но тогда… тогда в моей жизни появилась одна лошадь.
Об одной лошади
Я не люблю вспоминать о нем. И когда мысли начинают назойливо перемещаться в район сознания, пытаюсь гнать их подальше. Потому что чувствую себя предателем. Но в последнее время эти воспоминания все чаще атакуют меня, так что отражать их атаки становится все сложнее…
… Он был совсем небольшим, меньше полутора метров в холке, толстеньким, кругленьким, смешным, но очень симпатичным: вороной с сединой, а голова — серая. И еще он был очень злым. Никто толком не знал его прошлого, но, судя по всему, оно было не сильно счастливым, потому что к людям конь относился с презрением и все их поползновения в свой адрес пресекал на корню, а еще лучше — превентивно. Он настолько озлобился, что даже специалист по НХ признала его никуда не годным, высказавшись, что больше таких совершенно неподдающихся лошадей не встречала: на все попытки давления он отвечал не уходом от него, а яростным сопротивлением. Тем более яростным, чем сильнее на него давили.
Он виртуозно научился ссаживать с себя людей: о забор или каверзными маневрами; и еще все жаловались на его невероятную кусачесть: крокодил, а не лошадь. Для жалоб были основания. Однажды он кинулся с разинутой пастью на мою маму, которая, приехав полюбоваться на это чудо, просто проходила мимо денника.
Впрочем, у нас с ним возникло некоторое подобие приязни. Может быть, потому, что я ничего особо от него не требовала, а некоторую ответственность чувствовала — именно я, так уж получилось, финансировала его выкуп «с мяса», хотя никогда не позиционировала своей лошадью. Меня он, кстати, ни разу не укусил. Вначале я училась уворачиваться, а потом в этом уже не было необходимости.
В конце концов я оказалась единственной, кто мог отбивать денник в присутствии жильца без опасений быть съеденным. Не сказать, что это как-то положительно сказывалось на лошади, потому что в результате привело к тому, что «дом» убирался только раз в неделю, когда я была на конюшне. Зато без риска для жизни.
Он был единственной лошадью, кроме Рыжулина, которая научилась узнавать меня по шагам и голосу, еще до появления в поле зрения, и реагировать громким требовательным ржанием.
Он, когда я свалилась прямо ему под ноги, исполнил скользящую остановку, только чтобы не наступить на мое бренное тело, хотя обычно подобная деликатность была ему чужда, и конь вполне мог, например, лечь
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
