В небольшом лифте играла музыка немного напоминающая стоны привидений, которые не могли дождаться, когда же это медленное ведро наконец доедет до шестого этажа, и потому решили сыграть на его мелодичных тросах, поскрипеть пружинами, ну и потормошить банкой с гвоздями, куда же без неё.
И вся эта энергичная какофония, с нотками потустороннего тлена и самой такой повседневной ненавистью ко всему имеющему слух, доносилась из решётки динамика в углу.
— Ну и жуткая музыка! — хмыкнул парень, бросив взгляд на решётку. — Лучше вообще никакой, чем такая.
Крупная женщина, в обтягивающем каждую складку жира белом платье с блёстками, медленно повернула свои торчащие глаза, подобно жабе следящей за добычей. Хотя в сравнении с ней он был не сильно больше комара.
Слов за этим не последовало, её глаза повернулись обратно и продолжили обжигать двери. Стань воля материальна в этот миг, она бы открыла их одной силой мысли, вместе с тем разорвав напополам весь бренный мир.
Наконец лифт остановился, неспешно обдумал все подъёмы и падения своей жизни, после чего решился открыть двери и выключить музыку.
Парень взглянул на дешёвые китайские часы, то ли украшавшие его запястье, то ли пятнавшие, и с лёгкой улыбкой на лице пошёл к своему рабочему месту, исполнив ежедневный обряд пожимания холодных, потных, липких, или «всё сразу» рук своих коллег.
Он сел в офисное кресло, в котором китайские часы тут же узнали собрата по подвалу, расчётливо выдохнул, добавив немного кислорода открытому офису, и натянул наушники с микрофоном, поменяв свой статус в программе на «доступен».
Через две секунды раздался звонок и начался очередной день работы в центре анонимной помощи.
Этот вызов поступил от шутника, парень понял это в первую же секунду, а вместе с тем его улыбка превратилась в унылую гримасу. На самом деле, ещё за первые два месяца он научился определять шутников по тону, громкости, и даже скорости их речи, однако никогда не доверял смутному ощущению «этот идиот отнимает время оператора, когда кому-то может реально требоваться помощь». Тихий — не всегда тихий, впрочем — смех на фоне, отбрасывал все сомнения.
И парень сделал то, что должен был: продолжил сеанс связи совершенно серьёзно. Просто на случай, если звонок вдруг окажется не шуткой. Когда-то это правило раздражало, но сколько раз на его карьере новички бросали такие вызовы, а потом «шутник» решал покончить с жизнью?
Ну, звонки были анонимными, так что чёрт знает. Может ни разу. Может каждый раз. Но даже если его подозрение унесёт всего одну жизнь, разве это не трагедия? Да и штраф получить не хотелось.
Поэтому все сорок минут он развлекал этих беспризорных мальчишек, считавших, что оскорблять взрослых по телефону весело и задорно, пока на них там не закричала какая-то женщина.
Связь вдруг прервалась, парень позволил себе тихо скрипнуть зубами, и выдохнул, едва уложившись в пять секунд, прежде чем ему направили новый звонок.
Этот оказался странным. Он уже получал такие звонки — в офисе их звали «скромняшками», — но обычно звонивший просто молчал или сопел, а не громко дышал в трубку и…
Парень прислушался.
Ну да. Человек куда-то бежал, громко стуча подошвами. И довольно быстро, если о скорости можно судить по звуку.
Продолжалось это не больше минуты, в течение которой он пытался выйти на контакт с неизвестным бегуном, после чего связь оборвалась, и в ту же секунду ему поступил следующий звонок.
Вот этот мужчина реально нуждался в помощи. Сперва его жена скончалась от рака, а через неделю пьяный водитель сбил дочь со внуками. Он попытался утонуть в работе над проектом, которым занимался практически двадцать лет и почти закончил, но теперь не может сделать последние несколько шагов, потому что чем-то заболел и начал забывать даже собственную семью, не то что проект.
Мужчина рассказывал ему всё это, давясь слезами, и парень сам чувствовал ком в горле, хотя слышал истории похуже и далеко не раз.
Что на такое можно ответить? Как утешить? Как обнадёжить?
Парень помолился всем богам, от шумерских до Макаронного Монстра, когда мужчина выговорился, поблагодарил, и повесил трубку, так и не дав ему сказать ни слова.
Он и выдохнуть не успел, а на него уже перевели следующий звонок.
Под вечер его слегка потряхивало, кожа стала бледной как у призраков, что завывали в проклятом лифте, но волосы не стояли дыбом и зубы не стучали, так что день прошёл неплохо.
Парень доехал на автобусе до деревни и пятнадцать минут, покачиваясь, шёл до её другого края, наслаждаясь прохладным осенним ветерком и пытаясь прийти в себя под тяжёлым серым небом.
Белая краска на его маленьком домике слегка облупилась и потускнела, сменив цвет с «лабораторной крысы» на «сельскую мышь», деревья роняли свою жёлто-красную листву, а поседевшая собака при виде него прищурила блёклые глаза.
Секунду парень оцепенело пялился на неё, после чего его губы чуть приподнялись в намёке на улыбку и он потянул к ней руку.
Её растерявшие зубы челюсти сомкнулись так близко, что отвисшая щека хлопнула по кончику его пальца. Сразу после неудачного покушения, собака начала лаять.
И не затыкалась всё время, пока он сгребал листву, готовил ужин себе и ей, смотрел сквозь телевизор, и пытался уснуть.
Лай уже давно не мешал ему спать, в отличие от кошмаров. Поэтому его разбудил не лай, а внезапно наступившая тишина.
С расширенными зрачками, он взял в одну руку фонарик, а другой поднял из под кровати лом. Накинув халат, парень на подрагивающих ногах вышёл за дверь.
И увидел девушку, гладящую собаку. В синеватом свете луны её кожа выглядела полупрозрачной, а длинное белое платье, казалось, сияло само по себе, как и светлые волосы.
Его глаза широко раскрылись, лом выпал из руки и застучал по деревянной лестнице, а дрожащий голос с трудом выдавил слова:
— Э-это ты…?
— Это я, — ответила она, повернув голову и улыбнувшись ярче тысячи звёзд. Светлые волосы стекли с её плеча подобно воде, переливаясь в свете луны как янтарная река.
— Где ты пропадала целый год?
— Помогала тем, кто нуждался в этом больше тебя.
— Эээ, а я тебя послушал тогда. Теперь тоже помогаю таким как, эм, я, — он тихо засмеялся и потёр затылок, отведя взгляд в сторону.
Она медленно поднялась, а вместе с ней поднялся лёгкий ветер, в котором её волосы развевались подобно осенней листве.
Парень не успел пригласить её в дом,
