Война и мир в отдельно взятой школе: роман-буриме
Предисловие Павла Басинского
В оформлении переплета использована картина Екатерины Самсоненковой
«Редакция Елены Шубиной» благодарит Российскую государственную детскую библиотеку за содействие в реализации проекта
© Ассоциация «Растим читателя», текст
© Скорондаева А. А., Хрусталева А. Н., предисловие
© Басинский П. В., предисловие
© Самсоненкова Е. М., иллюстрация
© ООО «Издательство АСТ»
* * *
Игра и классики
Идея восхитительная. 24 автора, среди которых есть настоящие акулы пера — Денис Драгунский, Сергей Лукьяненко, Дмитрий Быков; есть недавно вспыхнувшие на литературном небосклоне звезды вроде Григория Служителя и Игоря Малышева; здесь есть опытные писатели и организаторы литературного процесса вроде Владимира Березина и есть писатели еще не слишком известные. Все они собрались вместе, чтобы написать коллективный подростковый роман.
Вообще-то это называется БУРИМЕ.
Буриме — это литературная игра в сочинении стихов, чаще шуточных, на заданные рифмы, иногда и на заданную тему. К буриме относят также «игру в чепуху»: записывают несколько строк или даже строф и передают листок партнеру для продолжения, оставив видимыми только последние из них. Можно также начать рисунок какого-либо существа, например, с головы, подвернув листок бумаги так, чтобы партнер видел только шею и дорисовал туловище, и так далее.
Появилась эта игра в XVII веке. Ее изобретатель — малоизвестный французский поэт Дюло. Но особое распространение приобрела в XIX–XX веках — сначала только в салонах, а затем и в самых широких кругах публики.
Умением писать буриме в России славились дядя А. С. Пушкина В. Л. Пушкин, Д. Д. Минаев, А. А. Голенищев-Кутузов.
Но буриме в прозе, да еще и в виде цельного романа, — это, конечно, особый и непростой жанр.
Что удивительно: авторам, обладающим своими неповторимыми стилями письма, в общем удалось сохранить некую стилистическое единство романа. Тут требовалось большое смирение и понимание коллективной задачи.
Пересказать роман невозможно, там слишком много происходит разных событий. Но если коротко: ученики одной школы пытаются спасти ее здание, которое готовится под снос (как и весь район), чтобы на этом месте отец одной из учениц построил что-то вроде огромного торгово-развлекательного центра. Таким образом, детей не просто переместят в другие школы, но и расселят по разным районам. И они начинают бунтовать.
Но это только присказка. В романе есть все: и тема социального протеста подростков, и мистика, и клады, и колодцы со святой водой, и языческие капища, и… бог знает чего там только нет.
А еще там много литературных аллюзий: от «Тимура и его команды» до русской классики, средневековья и античности. Так что чтение романа будет еще и познавательным.
А еще роман закольцован, и смысл его вы поймете, только прочитав эпилог, изобретательно написанный Дмитрием Быковым, который по совместительству является еще и учителем литературы в средней школе.
Словом, поздравляю! Я читал это с улыбкой, но вполне возможно, что подростки прочтут это иначе, вполне всерьез.
Павел Басинский
Теория большого фокуса
Однажды летом 2018 года, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Пушкинской площади появились две гражданки… Думается, историю возникновения романа-буриме «Война и мир в отдельно взятой школе» стоит начать именно так. Почему? Во-первых, в ней множество по-булгаковски фантастических (при этом абсолютно реальных) поворотов, мистических совпадений, невероятных случайностей и чудесных стечений обстоятельств. Во-вторых, тень самого Михаила Афанасьевича, а также целого сонма других литературных знаменитостей не раз промелькнет на страницах романа. В-третьих, это большое приключение действительно началось в солнечном июле аккурат у подножия памятника Александру Сергеевичу.
Разговор двух гражданок, как водится, несся бурным полноводным потоком, перепрыгивая с пятого на десятое, и в какой-то момент добрался до любимой «книжной заводи». Речь зашла о литературных экспериментах, и как-то сами собой вспомнились «Большие пожары» — коллективный роман, придуманный Михаилом Кольцовым для журнала «Огонек» на излете 1920-х годов. Изобретательный главред предложил тогда самым ярким звездам молодой советской литературы — Александру Грину, Леониду Леонову, Исааку Бабелю, Борису Лавренёву, Алексею Толстому, Михаилу Зощенко, Вениамину Каверину и другим — написать приключенческий роман. Каждому автору было отпущено по главе, в которой он должен был подхватить сюжетную линию предшественников и завязать ее потуже да позанимательней. «Пожары» были написаны быстро, буквально за год, но по разным причинам почти 80 лет пролежали на полке и вышли отдельным изданием лишь в 2009-м.
«А что, если нам повторить этот фокус? — хором воскликнули гражданки. — Собрать команду писателей — взрослых и детских, известных и покамест не очень. И создать современную, захватывающую, авантюрную историю для подростков. Одну на всех. И чтобы там были и приключения, и любовь, и чудеса, и дружба с предательством». Не сговариваясь, гражданки дружно посмотрели вверх — прямо в бронзовое лицо классика. И, честное слово, он им едва заметно подмигнул…
Сегодня мы понимаем, что со стороны наш проект поначалу казался утопическим. По сути, он и был таковым. И все получилось только потому, что мы просто не знали, что беремся за невыполнимое. Как усадить в одну лодку и убедить плыть в одном направлении 24 писателя? У каждого свои убеждения, эстетические принципы, свой жизненный опыт и взгляды на мир. Свое творческое самолюбие, наконец! Писательское дело (если, конечно, вынести за скобки братьев Гримм, Стругацких или Вайнеров) — это путь одинокого воина, идущего лишь одному ему ведомым путем и играющего исключительно по собственным правилам. На это мы и сделали ставку, пообещав каждому «игроку», что не будем ни во что вмешиваться. В своей главе каждый — и капитан, и штурман, и лоцман. Может казнить и миловать, если будет на то его авторская воля.
Разные голоса в итоге слились в общий хор, однако не потерялись в нем, а придали мелодии неповторимое звучание. Конечно же, стоит иметь в виду, что перед нами литературный эксперимент, некая проверка авторов на «абсолютный слух». От внимательного читателя не ускользнет, что не все сюжетные узлы оказались распутаны, а некоторые нити, с виду такие яркие и крепкие, так и не вплелись в общий узор повествования. Что-то искажалось, преломлялось, а то и вовсе исчезало бесследно. Картина в итоге вышла фантасмагоричной и все же завершенной — в этом и была суть нашей игры без правил.
История, задуманная как подростковая (и публиковавшаяся по мере написания на сайте о детском и юношеском чтении), обернулась прозой на злобу дня, где переплелись и сюрреализм, и мистика, и литературные аллюзии.
Начать роман
