Чтоб луна взошла повыше.
Ими охвати луну.
С ним и звёздный свет волшебный.
Сбудется твоя судьба.
Стал зерцалом воздух звёздный.
Так велит обряд старинный.
Собери теперь осколки.
Столько юных ведьм родилось.
Их увидишь ты во сне.
Дар для новой юной ведьмы.
Пролог
Две беседы в воздухе
— В этом месяце четырнадцать ведьм, — произнёс лебедь-капитан, пролетая над Северным полюсом, высоко задрав голову.
— О, мистер Фланнаган, их действительно стало намного больше! В феврале было всего пять, — сказала ему в ответ мадам Прин.
— Ведьмам не нравится появляться на свет зимой, мадам, — объяснил мистер Фланнаган. — Они не любят холод и именно поэтому всегда собираются вокруг котла.
— Я её боюсь, — смущённо пробормотал самый молодой лебедь, кадет Брозиус.
— Кого? — не понял мистер Фланнаган.
— Белоснежную колдунью, — ответил Брозиус. — Она живёт совсем одна, в замке, затерянном среди снегов. Там так холодно! Каждый раз, когда мы летим к ней за новым заданием, у меня замерзают крылья. И ещё… Она никогда не улыбается, и её глаза кажутся ледяными. — Молодой лебедь вздрогнул, склонив голову с растрёпанными полярным ветром перьями. — Она, наверное, самая злая из всех живущих на свете.
— Глупости! — тут же прервал его Фланнаган. — Белоснежная колдунья не злая и не добрая, она… обычная. Каждому волшебному созданию она преподносит определённый дар: эльфам — власть над лесом, оркам — силу пещер, феям — магию цветов, гномам — скорость света, а ведьмам — колдовство ночи. Быть её помощником — большая привилегия, мы должны быть благодарны, что нам поручено раздавать её волшебные дары.
— Отлично сказано, мистер Фланнаган, — изящно кивнув, согласилась с ним мадам Прин.
Но объяснение капитана не удовлетворило молодого Брозиуса.
— Если она не злая, то это ещё хуже! Злые люди по крайней мере могут стать добрыми, если с ними случится что-нибудь хорошее. А у неё нет сердца, и меня это очень-очень пугает.
— Ты просто мокрая курица! — вставила мадам Прин.
— А ты подхалимская курица! — обиженно ответил молодой лебедь.
— Пф-ф-ф-ф, — произнесла мадам, переводя взгляд на восходящее солнце.
Если на свете и было что-то, чего Брозиус не переносил, так это вид надменной парижской гусыни, который напускала на себя мадам Прин всякий раз, когда считала разговор законченным. Она была маленьким пернатым существом, очень маленьким, как будто мама-лебедь не сочла необходимым сделать её большой.
Будучи не в силах справиться с нахлынувшим раздражением, Брозиус нарушил порядок клина и подлетел вплотную к бедной Прин, чтобы клюнуть её в лапу.
— Ай! — жалобно воскликнула мадам ещё до того, как Брозиус до неё дотронулся.
— А ну-ка не спорьте, вы там! — вмешался Фланнаган. — Или с ваших крыльев упадёт льдинка.
— Клянусь счастьем всех лебедей, вот это было бы настоящей бедой! — вздрогнула мадам.
— Почему бедой? — с интересом спросил Брозиус.
— Потому что наша Белая повелительница создаёт и разбивает только одно ледяное зеркало в месяц, — терпеливо объяснил капитан. — Каждое из них она раскалывает на определённое количество кусочков, равное количеству родившихся в этом месяце ведьм. Мы приносим им эти осколки в месяц их появления на свет, — продолжил лебедь. — Один осколок для каждой ведьмы, для каждого сердца. На свете не существует ведьмы, у которой в сердце не было бы такого осколка. Именно он делает их коварными, а коварство — это их природа.
Мадам Прин очень нравилось, когда мистер Фланнаган рассказывал про Белоснежную колдунью. Он знал о ней всё. А вот что касается Брозиуса… Мадам никак не могла понять, почему его выбрали членом Блистательного воздушного отряда Белоснежной колдуньи. Не удержавшись, она обратилась к капитану:
— Интересно, а где был наш кадет, когда Госпожа читала лекцию по осколкологии?!
— Успокойтесь, мадам, — спокойно ответил Фланнаган. — Брозиусу нужно только немного повторить урок.
— Да! Повторить! Ведь это так полезно! — обрадовалась мадам, воодушевлённо захлопав крыльями.
Но Брозиуса совсем не интересовала лекция мистера Фланнагана, он был поглощён созерцанием неба: розовый цвет утра перешёл в голубой оттенок дня, на горизонте пенились белые облака, похожие на торт со взбитыми сливками.
— Что ж, все ведьмы — женщины, и все они очень злые, — продолжил Фланнаган. — Им нравится совершать плохие поступки, они счастливы, когда врут, им не терпится обидеть слабого и они дают обещания только для того, чтобы их нарушить.
— Здорово! Браво! Бис! — закричала мадам.
«Ур-р-р-р-р-р-р-р» — подал голос желудок Брозиуса, который думал о торте со взбитыми сливками размером с небо.
— Ну, кадет Брозиус, теперь-то вы вспомнили, чему вас учили? — серьёзным тоном спросил Фланнаган.
— Я вспомнил, что Белоснежная колдунья говорила о ведьмах, о зеркале, — попытался сконцентрироваться Брозиус, — что у неё были ледяные глаза и она меня…
— Очень напугала! Мы это уже поняли! — хором ответили мадам Прин и мистер Фланнаган.
Брозиус почувствовал себя глупым как индюк и попытался реабилитироваться:
— Я помню, что она что-то рассказывала про ведьму, у которой в сердце нет осколка!
— Очень хорошо! — кивнул капитан.
Брозиус победно улыбнулся мадам Прин.
— Это грустная глава нашей колдовской истории, — задумчиво добавил мистер Фланнаган. — В любом случае для этого разговора здесь явно неподходящее место.
