Насир-и Хусрау
Сафар-Намэ
Книга путешествия
ВСТУПЛЕНИЕ
1
Творчество Насир-и Хусрау уже давно привлекло к себе внимание западного востоковедения. Еще в восьмидесятых годах прошлого столетия известный немецкий иранист Г. Эте издал ряд текстов этого замечательного автора и посвятил ему небольшую монографию, в основном наметившую пути для дальнейшей работы К тому же времени относятся и издание и французский перевод “Сафар-намэ”, выполненные Французским ориенталистом Шефером. Приняло участие в этих работах и русское востоковедение в лице В.А. Жуковского, опубликовавшего текст и перевод приписываемого нашему автору строфического стихотворения, подлинность которого, однако, возбуждает весьма большие сомнения На этом работа европейских ориенталистов закончилась, и ничего нового по отношению к Насир-и Хусрау последние сорок лет не прибавили. Результатом всей работы явилось издание трех полных текстов, нескольких фрагментов и довольно обстоятельные биографические данные. Можно сказать, что таким образом из стадии подготовительной работы европейское востоковедение не вышло, к анализу самих произведений, к попытке наметить основные черты мировоззрения Насир-и Хусрау, установить его Философские концепции, определить характерные особенности его стиля не подошло. Но работа эта не прошла даром в том отношении, что если она и не дала особенно существенных результатов, то привлекла к Насир-и Хусрау внимание его соотечественников. С двадцатых годов этого века персидские ученые начинают все больше интересоваться творчеством Насир-и Хусрау. Сначала находящееся в Берлине персидское издательство “Кавиани” выпускает критические издания трех его произведений, в том числе и нашей “Сафар-намэ”. Затем в 1928 г. в Тегеране выходит роскошное издание собрания его стихотворений, снабженное пространным предисловием, принадлежащим перу Х. Таги-Задэ. В предисловии этом Таги-Задэ подводит итог всей проделанной западными учеными работе, подвергая ее одновременно критике. Главной опорой ему послужил текст дивана (собрания стихотворений), изобилующий биографическими и историческими указаниями и позволивший ряд существовавших до тех пор гипотез отбросить и заменить вполне реальными данными. Однако нельзя сказать, что и эта работа является конечным пунктом, что после нее изучать Насир-и Хусрау уже бесполезно. Главное место в исследовании Таги-Задэ опять-таки занимает биография нашего автора.
Правда, в отношении биографии после этой работы вопрос можно считать исчерпанным, ибо едва ли к этому необычайно обстоятельному исследованию удастся добавить что-либо существенное. Но само творчество Насир-и Хусрау, т. е. именно то, исследование чего и составляет цель всякого литературоведческого изыскания, и здесь осталось почти не затронутым. Таким образом и персидские литературоведы пошли по тому же пути, который был намечен их европейскими коллегами, ограничиваясь только накоплением материала и не пытаясь подвергнуть его разработке. Поэтому можно считать крайне желательным появление русского перевода одного из интереснейших произведений Насир-и Хусрау, его “Книги путешествий”. Перевод этот ничего существенно нового к нашим сведениям о Насир-и Хусрау, конечно, не добавит, так как персидский текст этой книги в настоящее время имеется уже в трех изданиях и существуют и французский и английский ее переводы. Однако русский перевод сделает ее доступной более широкому кругу читателей, оживит интерес к этому замечательному автору и, будет содействовать тому, что от подготовительных работ мы, наконец, перейдем и к настоящему научному исследованию, которое Насир-и Хусрау вполне заслужил.
2
Как известно, арабское завоевание в VII веке н. э., положившее конец существованию самостоятельного персидского государства, повлекло за собой и изменение государственной религии — существовавший до тех пор зороастризм[1] был вытеснен победоносно распространявшимся исламом. Персидская феодальная аристократия сначала пыталась отстаивать религию своих предков, но все же убедилась, что сохранить прежнее положение или хотя бы только отчасти удержать его для нее возможно лишь ценой полной ассимиляции с завоевателями, занявшими командные посты по всей стране. Процесс перехода аристократии в ислам развивался крайне быстро и бурно, и в течение каких-нибудь ста лет не только старая религия была заброшена, но и самый персидский язык в кругах феодальной аристократии был вытеснен более “аристократическим” арабским языком халифов и их двора. Но аристократия, хотя и пошла на эти защитные меры, все же надежд на освобождение от арабского ига не оставляла. Нужно было найти путь к “законному” обоснованию борьбы против халифа, признанного главы мусульманской общины, поколебать его авторитет, не восставая против самого принципа халифата.
Чрезвычайно удобный выход представился в использовании престолонаследной борьбы, разрывавшей самый мусульманский мир на две части, борьбы между суннитами и шиитами.
Шиитами называли себя сторонники четвертого преемника пророка Мухаммада халифа Али ибн-Аби-Талиба. Самое слово происходит от арабского термина “шиат Али” — партия Али. Партия эта считала, что только Али, муж родной дочери пророка — Фатимы, является законным его преемником, а всякий другой халиф должен быть признан узурпатором халифского престола. Так как с 661 г. на престоле этом сначала в Дамаске, затем в новой столице, Багдаде, восседали династии Омейядов и Аббасидов, с дочерью пророка близким родством не связанные, то тем самым можно было, не потрясая основ правоверия, выступить против халифов под маской шиитства и стараться свергнуть узурпатора, чтобы предоставить престол “законным наследникам”.
На этот путь и вступила феодальная аристократия целого ряда завоеванных арабами стран. В Персии, однако, самый ход борьбы между местной аристократией и халифатом был крайне осложнен вторжением иноземных завоевателей — турок, сначала газневидов[2], затем сельджуков[3], которые, не прибегая ни к каким ухищрениям, просто силой оружия, заставили халифов подчиниться своей воле, превратив их в свое послушное орудие. Полную победу партия Али одержала зато в Северной Африке, где претендовавший на происхождение по прямой линии от Фатимы Махди Убейд-Аллах в 909 г. захватил власть и основал династию, так называемую Фатимидов, просуществовавшую до 1171 г., когда она была уничтожена известным Салах-ад-дином (Саладином). Династия эта в короткое время захватила Египет и южную Сирию и достигла чрезвычайного могущества. Столицей их был сделан, основанный в 969 г., при четвертом фатимидском халифе Муиззе, Каир. Не имея достаточных сил для прямого нападения на багдадских халифов, Фатимиды использовали указанный выше путь, прибегая к усиленной пропаганде как в Ираке, так и в Персии. Пропаганда эта была обставлена великой таинственностью, были созданы различные степени посвящения, причем всей этой по существу политической деятельности был придан религиозно-мистический характер. Пропаганда эта нашла в Персии хорошо подготовленную почву, иранское рыцарство с восторгом ухватилось за возможность выступить против завоевателей и в результате в Персии возник знаменитый орден “ассасинов”, захвативший неприступные горные крепости (известный Аламут — Орлиное гнездо) и оттуда грозивший кинжалом убийцы всем “незаконным” носителям власти.
Борьба эта привела
