Александр Невзоров
ПРОИСХОЖДЕНИЕ ГЕНИАЛЬНОСТИ И ФАШИЗМА
Как свершилось преображение обычного животного в существо, сумевшее оставить свои фекалии на Луне?
Вся история человечества — это история неудачной попытки преодолеть закорененный в природе человека фашизм.
Строго основываясь на эволюционной истории мозга, автор вычисляет причины и происхождение «гениальности», фашизма, любопытства, любви, войны и культуры. Это — первая публикация данного исследования. В качестве приложения к основному тексту в книге
размещено несколько статей, которые были опубликованы в разное время и близки по тематике основному тексту.
Происхождение гениальности и фашизма / Александр Невзоров. — Flibustier Publishing, 2023.
ISBN 979-12-210-3529-2
ПРЕДИСЛОВИЕ
История этой книги началась с того, что старик из камеры №1 съел полрулона туалетной бумаги.
Ничего чрезвычайного!
Туалетная бумага с воли — любимое блюдо арестантов, особенно в пятизвездочных тюрьмах. Заботливые родственники пропитывают ее «бутом», кокаином или другой наркотической дрянью.
Тюремное начальство в курсе этих маленьких хитростей.
Впрочем, есть нормы потребления. Десять метров — предел. Их достаточно для самого продолжительного счастья.
Но узник из «единички» на половинке рулона не остановился, а продолжал пихать под усы подтирочный материал.
Только это и встревожило надзирателя. Дело в том, что с такой массой бумаги почтенный желудок мог и не справиться.
И тоже — ничего страшного. Пусть бы себе и умирал.
Смерть заключенного — не проблема. Скорее наоборот. Давненько никто не клеил ласты. Маленькая тюрьма стосковалась по сакральной суете.
Обмывание тела, примерка гроба и кудахтанье вдовы в вуалетке были бы очень кстати.
Погребальный аттракцион учит ценить жизнь человека. Он внушает священный трепет.
Так что ради красивых похорон всегда стоит кого-нибудь прикончить. И уж тем более дать умереть.
Но!
Сиделец из «единички» был не просто старикашкой, а местным «доном». Более того — «капо бастоне».
То есть главой очень богатой, очень известной и очень хорошо вооруженной «семьи».
А дон не должен погибать, обожравшись туалетной бумагой. Его уважаемые коллеги не поймут.
Результат вскрытия будет не утаить. Вскипит интернет, ТВ и пресса. Конкуренты непременно обхихикают и покойника, и его почтенную Семью.
Следствием скандала станет еще штук тридцать гробов. И в один из них ляжет начальник той тюрьмы, где безобразие свершилось.
И только по этой причине было принято решение: рулон отобрать, но средство гигиены компенсировать.
Было одно «но». Старый дон не любил, когда его беспокоили в его камере. Поэтому пришлось поднять тюремный спецназ.
Все прошло отлично. Газ. Штурм. Световые гранаты. Отобрали.
Но!
Вместо нового рулона дон получил из тюремной библиотеки детскую книжку с картинками.
Что-то про мозг, фашизм и гениальность. Это был совершенно случайный выбор.
Право закончить свои дни в сортире книга заслужила лишь нежностью своих страниц.
Увы! Ее название навсегда осталось неизвестным.
Привыкший есть любую бумагу, старый мафиози сразу сожрал титульный лист, предисловие и оглавление. Убедившись в том, что знакомого вкуса оксибутирата натрия в страницах не содержится, он устроил погром в камере, разбил сервиз, плазму и все вазы муранского стекла.
Книга, разумеется, была разодрана в клочья.
А потом случилось невероятное — гневливый старик зачитался ее лохмотьями и впал в прострацию.
Дон забыл и о наркотиках, и о делах Семьи. Но обрывки всегда держал при себе. И постоянно читал.
Чтение его и убило, что подтвердил консилиум тюремных патологоанатомов. Да-да. Большая часть полушарий головного мозга мафиози подверглась испарению.
При чтении книг это, увы, неизбежно.
В гробу дон лежал с выражением глубочайшего изумления. Брови задраны, глаза выпучены, рот открыт. Все визажисты континента пытались исправить его физиономию, но не смогли. В скрещенных руках покойный зажал клочья детской книжки. С ними и был похоронен.
Когда мне предложили астрономический контракт на цикл лекций о «происхождении гениальности, фашизма и тайнах мозга», я ничего не знал об этой истории.
Было лишь сказано, что лекции надо читать темпераментной семье — примерно из 100 человек.
Дедушка-самодур завещал родственникам ознакомиться с озаботившей его темой. Только после этого банковские счета будут открыты к наследованию.
Так что мой курс был не просто исполнением последней воли, но и ключом к миллиардам.
Да!
Поскольку дедушка запретил спать на лекциях, из них следовало исключить любые научные термины, латынь, цитаты и другую усыпительную муть.
Агент аккуратно предупредил меня, что в Семье есть парочка огненных парней. Когда им становится скучно, ребята, чтобы взбодриться, начинают стрелять в лектора.
А скучно им все. Когда мальчики слышат слово «трансцендентный», они справедливо решают, что над ними издеваются.
Тут-то и выяснилось, что я стал третьей попыткой наследников спятившего мафиози ознакомиться с мозговым вопросом.
Мда.
Первым был профессор Болонского университета. Он получил заслуженную пулю из аудитории за «дивергенцию и конвергенцию».
Вторым за «трансназосфеноидальный доступ» пал специалист из Амстердама.
Все было по-честному. Профессоров предупреждали о недопустимости таких выражений.
Семья, конечно, устроила им пышные похороны и вручила вдовам утешительные призы.
Тем не менее, затея с лекциями приобрела дурную репутацию. В академических кругах больше не было желающих подставлять лоб под золотые пули Семейки.
А волю изумленного маразматика надо было срочно исполнять. В банках прокисали деньги.
Этим-то и объясняется астрономичность предложенного мне гонорара. Устоять было невозможно.
Агент рекомендовал на первую же лекцию одеть бронежилет.
Вместо броника я приобрел в одном подвальчике два огромных капсюльных револьвера «Кольт» образца 1851 года.
Пули 36-го калибра пробивают навылет Библию, но местный закон такие штуки оружием не считает. В силу абсолютной старомодности они проходят по реестру антиквариата.
Да, их было человек сто. Очень много сигар, шрамов и проборов.
Бандитскими были все рожи, особенно у старушек. Бесспорно, в такой аудитории огнемет был бы уместнее древних «Кольтов».
Впрочем, пора было начинать.
— Господа и дамы! Я понимаю: для того чтобы мы могли сегодня заняться эволюционной историей мозга, вам пришлось отложить заказные убийства, контрабандные операции, а также другие полезные и увлекательные дела. Я много слышал о вашей Семье и
рад тому, что у нас с вами так похожи привычки и взгляды на жизнь.
Тут допотопные револьверы вынулись из портфельчика и многозначительно легли на лекторский столик. Разумеется, стволами к аудитории.
Курки я взводить не стал, но все равно возникла пауза.
Под проборами происходили волшебные процессы. Дергались и дымились усики.
Прошло секунд двадцать, прежде чем смуглая семейка засвистела, захохотала и принялась аплодировать. Затем вся аудитория сорвалась с мест. Сверкая зубами и бриллиантами, она ломанулась делать селфи со мной и моими револьверчиками.
Эта
