Глава 1
«Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.»
М.Ломоносов
— Там должна быть звезда! На елке вверху обязательно должна быть звезда.
Девочка-подросток в широкой клетчатой юбке, зеленых гетрах и свитере, шурша бумажками и звякая стеклом, перебирает содержимое огромного ящика с игрушками.
— Представляешь, пап, у них тут нет звезды! — возмутилась она. — Как же так?
— А что есть? - флегматично спросил отец, не отрываясь от выгнутой подковой приборной панели, где за хрустальными стеклами в начищенных медных корпусах дрожали стрелки секционных манометров.
— Какая-то хрень с крыльями и трубкой в заднице, например.
Мужчина в капитанской фуражке поднял вверх темные стекла на очках-гоглах и повернулся к дочери.
— Василиса, — сказал он укоризненно, — это ангел.
— Больше похож на реактивного Бэтмена, — девочка крутила в руках потемневшую медную фигурку с крыльями. Расширяющаяся на конус трубка, которую предполагалось надевать на вершину елки, действительно выглядела в этом ракурсе не очень прилично.
— И первый ангел вострубил, — тихо сказал из-за инженерного пульта бородатый бортмех по прозвищу «Зеленый».
Василиса сдавленно захихикала, сползая от смеха под стол.
— Зеленый! — строго сказал ему капитан. — Твой гаражный юмор при детях неуместен. У нее и так уже в лексиконе сплошные «хрени» и «задницы».
— А что ты хочешь, кэп? - отмахнулся механик. — Девочка-маугли, воспитанная экипажем этого летающего недоразумения, должна уметь объясняться на языке аборигенов.
— От общения с тобой даже кот скоро начнет материться… — сообщил со стремянки навигатор, — Васянь, не слушай этого сквернослова, лучше подай мне гирлянду.
Здоровенная елка почти уперлась вершиной в подволок кают-компании, раскинув пушистые ветви от панорамного окна гондолы до двери на камбуз.
— А когда мы зажжем гирлянду, это будет видно с земли? - спросила девочка, аккуратно разматывая бухту провода в лакированной тканевой изоляции.
— Какая разница, если это некому увидеть? - ответил навигатор.
Все невольно посмотрели в сторону кокпита рубки — за остеклением царила темнота. Проплывающая внизу земля покрыта снегом и — ни единого огонька. Не светятся окна домов, не горят фонари улиц, не рассекают тьму фары машин, не мерцают разноцветные огоньки новогодних елок.
— Интересно, а здесь что случилось? - навигатор морщился от коловших руки иголок, закрепляя провода так, чтобы разноцветные лампы оказались под ветками.
— Сказал бы я, — буркнул механик, — но капитан не одобряет таких слов.
— Пушистый зверь, но не кот? - спросила догадливая Василиса.
— Мря! — сказал из-под стола кот, соглашаясь, что это не он.
— Эпидемия, война, экологический коллапс, климатическая катастрофа, — задумчиво прокомментировал капитан, — да что угодно. Сколько мы видели вымерших миров?
— Почему это так, пап?
— Не знаю, Вась. Никто не знает.
— Сегодня мне кажется, что мы вообще последние люди в Мультиверсуме, — очень по-взрослому вздохнула девочка, — что, пока мы летели, не стало ни Коммуны, ни Альтериона, ни Земли, ни других населенных миров. Везде пустота, холод и снег.
— Тлен, хтонь и безысходность! Томмороу невер кэйм! — съехидничал механик, ни к кому особенно не обращаясь.
— И вовсе это не я на стене написала! — возмутилась Василиса.
— Подросткам свойственна некоторая трагичность восприятия, — объяснил навигатор, — это нормально. А теперь, пожалуйста, подай мне шарики.
— Тут есть черные, с черепушками. Подойдут?
За стеклами кокпита гондолы, расцвечивая блестящие ободки приборов розовым, вытекал из-под облаков рассвет.
— Доброе утро, — поприветствовала навигатора вошедшая в рубку девочка, — Тебе кофе сварить?
На ней была пушистая пижама с капюшоном и большие, не по размеру, тапочки
— Нет, спасибо, — отказался он, подавив зевок, — моя вахта кончается, я дотерплю. А то не усну потом.
— Мне свари, раз проснулась, — сказал бортмех, — моя только начинается.
— А ты и сам можешь, ты еще не заступил!
— Но-но! — строго погрозил пальцем механик. — Ты, когда просилась в этот полет, что говорила?
— Я? - девочка необычайно искренне захлопала длинными ресницами. — Ничего!
— «Обещаю исполнять обязанности юнги!» - тонким голоском передразнил он. — «Не капризничать, не кукситься, мыть посуду и чистить кошачий лоток! Честное слово, папа, я буду хорошей девочкой!»
— Заметь — ни слова про кофе! — возмутилась Василиса.
— Кофе — святейшая обязанность юнги! Вот хоть у отца спроси, он у тебя настоящий моряк.
Девочка посмотрела на него с укоризной, покачала головой, но ничего не сказала. Зашлепала тапками на камбуз. Вскоре там резко зашипело и запахло кофе — здоровенная медно-стеклянная кофемашина была в постоянной готовности. Создатели дирижабля знали толк в комфорте.
К завтраку вышел капитан — как положено, в фуражке, на крабе которой был вписанный в шестеренку микроскоп и переплетающиеся вензелем буквы «РК». Правда, ниже были тренировочные штаны и растянутая тельняшка. А еще он был босиком.
— Васькин! — сказал он, зевая. — Опять тапки угнала? Верни, тут пол холодный.
Он сдвинул к стене складную переборку, превращая рубку и кают-компанию в единое пространство.
— Доброе утро, экипаж! С наступающим!
— Привет, кэп, — ответил навигатор, — На вахте без происшествий, курс прежний, скорость стабильная, высота обычная…
— …жизнь скучная, — закончил его реплику механик.
— Тьфу на тебя, постучи по дереву, — покачал головой капитан, — нет ничего лучше скуки в рейсе! Вот вечером отметим Новый Год — и чтобы никаких больше происшествий. А то в прошлый раз ты тоже на скуку жаловался, и что?
— Ну, подумаешь… — отмахнулся он, — удрали же. И пробоины я все заварил.
Он подошел к столу и демонстративно стукнул три раза по полированной столешнице.
— Пап! — возмутилась девочка, входя с подносом, на котором стояли три кофейные чашки из тонкого фарфора, вазочка с печеньем и блюдце с медом. — Ты мне ничего не рассказывал! Так не честно!
— Да, ерунда, — смущенно отвел взгляд капитан, — рейдеры. Дело житейское. Всего один пулемет, да тотплохонький. И хорошо, что тебя не было, я
