Пролог
Дож Венисийской торговой республики любовался главным каналом города. Там, как всегда, было многолюдно, вернее – многолодочно. Сновали маленькие гондолы, частные и наемные, неспешно плыли большие лодки знатных горожан. Солидно покачивались многовесельные полицейские катера. Рабочий день был в разгаре. Бенуато Грандолли любил вот так любоваться городом из окна своего кабинета, расположенного на четвертом этаже дворца дожей, или палаццо, как здесь называли дворцы. Вздохнув, он повернулся к собравшимся – здесь была вся десятка нобилей и несколько приглашенных экспертов. Они все терпеливо ждали слова своего дожа. Геронимо Чайата, третий нобиль и директор департамента обеспечения безопасности торговли, а попросту – разведки, только что закончил свой доклад.
– Что ж, любезнейший Геронимо, ваша информация довольно тревожна, очень тревожна… – задумчиво начал дож. – Мы имеем неизвестного недоброжелателя на наших торговых путях. Весьма активного недоброжелателя! Он мешает нашим коммерческим операциям. Ему удалось сделать то, что не смогли сделать поколения наших предков, – разобраться с пиратами! И сейчас он уже почти занял их место. Что ничуть не лучше, а намного хуже того положения, что было!
– Позвольте, ваша милость, но этот, как вы выразились, недоброжелатель не уничтожил пиратов драконьего архипелага, а только попытался объединить их! Объединить под своим командованием, – возразил второй нобиль республики. – Да и то не всех, а только малую часть. Этой босяцкой вольнице неведома дисциплина, поэтому объединить их, да еще и с подчинением какому-нибудь командиру, просто невозможно!
– Поверьте, любезный Риколло, это дело времени, к этому все и идет. И когда это произойдет, мы, боюсь, окажемся перед силой, с которой не справимся! – ответил дож. Директор департамента разведки утвердительно кивнул. Только что он битых два часа говорил о том же, но личные интересы некоторых нобилей стоят выше интересов республики, уж очень им не хочется раскошеливаться. А для решения возникшей проблемы потребуется боевой флот, гораздо больший, чем имеется сейчас у республики, но на постройку и снаряжение новых кораблей нужны деньги, много денег! И эти деньги могут дать только нобили – главы торговых кланов, ну и другие купцы, но то уже так, по мелочи.
Заметив этот кивок, дож Грандолли озвучил мысли Чайаты:
– Нам придется строить боевые корабли, в основном триремы. Но такие корабли требуют не только обученных экипажей, но и магической защиты…
То, как вскинулся адмирал Мавиланни, заметили все, дож успокаивающе поднял руку:
– Адмирал, вас ни в чем не обвиняют, в сложившейся ситуации вы поступили единственно верным образом! Вы сберегли флот! При столкновении с противником, применившим неизвестную магию, только так и надо было поступить. Мэтр Оралинни, что вы скажете? Вы же исследовали те биремы передового отряда, которые подверглись магическому удару противника?
Маг привычным жестом огладил бороду, важно кивнув, ответил:
– Вы же знаете, я погодник. Поэтому мои выводы не могут быть всеобъемлющими, но я могу твердо сказать, что против разведывательных бирем адмирала Мавиланни была применена некромагия. Я не могу сделать окончательное заключение без консультации со специалистами, но, к сожалению, в Венисии больше нет специалистов моего уровня. Я бы рекомендовал пригласить мага-некроманта и мага-боевика из зелийской академии Магических Искусств.
Маг сел на свое место, а дож Грандолли подвел итог:
– Значит, так и поступим, военный налог увеличим на девяносто процентов и отправим посольство в Зелию, к королеве Милисенте. Друг мой, – обратился дож к Тарвиано Чевелинни, – именно вам предстоит эта миссия, прошлый раз вы все сделали в наилучшем виде! И у вас уже сложились доверительные отношения с молодой королевой!
– Некоторые тогда думали иначе, – немного сварливо заметил четвертый нобиль республики.
– Да, согласен, многие из Совета поначалу думали, что вы пошли на слишком большие уступки юной королеве, не искушенной в переговорах, но дальнейшие события это опровергли.
Тарвиано Чевелинни усмехнулся: когда в прошлом году он вернулся с подписанным договором, в Совете поднялся крик о небывалых уступках молодой королеве. Четвертого нобиля даже отстранили от руководства департаментом мирного содействия торговле (так называлась дипломатическая служба республики). Горячие головы стали подбирать причины для разрыва договора, но то, что произошло дальше, стало для них холодным душем и остудило головы всех крикунов.
Сначала, посчитав, что королевство Зелия ослаблено мятежом, а молодая королева неопытна и неумела, на королевство организовал поход Заскийский султанат. Неисчислимое войско султана и такое же количество, а может и большее, южных орков двинулось к юго-восточным границам королевства. Навстречу ему вышел барон, вернее, не барон, а уже герцог Хрылак. Он получил титул герцога за то, что поддержал королеву в трудное для нее время и за участие в подавлении мятежа. Дружина герцога Хрылака казалась маленьким камушком по сравнению с той лавиной, что надвигалась на его земли. Когда до армии Заскийского султаната оставалось чуть больше двух дневных переходов, герцог Хрылак остановил своих воинов. А на следующее утро прилетели драконы. Это были необычные драконы, грациозные и гибкие, они совсем не походили на тех, которых знали люди. И эти драконы не бросились на армию султаната, как сделали бы дрессированные звери Старой Империи. Эти драконы, как оказалось, обладающие магическими способностями, заморозили всю траву между лагерями противостоящих сторон. Хрылак отступил назад еще на два дневных перехода, и драконы заморозили траву и там. Султан, лично возглавивший поход, как и все его военачальники, был в растерянности. Идти вперед не просто не имело смысла, это было опасно. Ведь кормить огромное количество лошадей и других вьючных животных было нечем! Кто же будет брать запас фуража, отправляясь в степь в первый месяц осени? Даже зимой под снегом была вполне съедобная, для лошадей естественно, трава. А тут – сплошь почерневшая ледяная соломка. Драконы же тем временем выморозили траву и на дневной переход за армией султаната. Арьергард доложил, что и далее на юг из степи уходят звери и улетают птицы, так было перед тем, как эти странные драконы начали вымораживать степь. Звери и птицы чувствовали надвигающуюся беду, будто их кто-то предупреждал о том, что готовится. Но всех окончательно добил золотистый дракон с большим красным барабаном. Он появился на рассвете третьего дня и исполнил какой-то варварский танец, аккомпанируя себе на этом барабане. Пораженные этим действом союзные султану орки разделились на две части, одна галопом ускакала в свои степи, а вторая – пошла сдаваться герцогу Хрылаку. Как пояснили на совещании султанские маги, дракон произвел шаманское камлание на гибель армии юго-востока, потому орки и разбежались. Султан, обсудив ситуацию с магами, решил не рисковать, и его армия повернула обратно.
Подслушивавшие это совещание у султана Милисента, Саманта и Рамана давились от хохота, а Листик, наоборот, обиделась. Хотя чего тут обижаться, танец действительно был шаманским. Его показала Листику младшая правнучка Ырама Хрылака. Показала тогда, когда Листик была в облике девочки. Этот танец предназначен для вызывания дождя, и маленькая орчанка его очень красиво станцевала, подыгрывая себе на бубне. Но у Листика бубна не было, был только барабан, причем с этим барабаном мог управляться только дракон. Вот Листик и станцевала в ипостаси дракона, а что при этом чуть в султанский лагерь не влезла, ну увлеклась, с кем не бывает. Герцог Хрылак, население герцогства которого увеличилось в два раза, а территория в четыре, на радостях пообещал Листику изготовить к барабану еще и бубен, естественно, под драконьи размеры девочки. Пришедшая в ужас королева попробовала отговорить от этой затеи Листика и старого орка, но те уперлись. После долгих уговоров не пугать население королевства своим зловещим видом Листик пообещала, что будет летать с бубном только над территорией сопредельных государств. Потому как у степных орков уже появилась примета: дракон с барабаном – это к сильным заморозкам. А что они подумают, когда увидят дракона с шаманским бубном?
