Дарья Фэйр
Кулон с цветком кувшинки
Знойный ветер донёс навязчивое жужжание. Муха села на белую облупившуюся краску, потёрла лапки и присосалась к уже подсохшей капле сока. Рядом стояла урна, в которую кто-то попал бутылкой не с первого раза, мухе повезло.
На скамейке сидел человек. Он протянул палец – медленно-медленно – аккуратно поднёс к соседке, ощутил тонкой кожей её ищущий хоботок, лапки и невесомое тельце, поднявшееся к ногтю. Аккуратно поднёс к лицу. Муха взглянула в светлые голубые глаза, замерла и подобострастно взжужжала крыльями.
Тёплый ветер всколыхнул длинные волосы цвета пыльной дороги и отбросил их на плечи. Муха вгляделась в его лицо и, последний раз зацепив лапкой бороздки на пальцах, улетела.
Мимо шумно пронёсся состав. Цистерны, вагоны, колёса. На платформе было безлюдно. В этот полуденный час никто никуда не спешил, каждый занят своим делом, и лишь одинокий человек в сером летнем плаще сидел на скамейке, глядя на собственные пыльные ботинки. Казалось, он кого-то ждал. Но кто появится здесь сейчас? Пригородные поезда не ходили в такое время, и ближайшая электричка лишь вечером раззявит своё брюхо для того, чтобы отвезти кого-то домой.
Он поднял лицо к солнышку, закрыл глаза и блаженно улыбнулся.
Мимо пробежала собака, взглянула на него, приподняла одно ухо, второе. С любопытством подошла, принюхиваясь.
– А ну пошла отсюда! – раздался надтреснутый женский голос.
Слегка полноватая, покрасневшая от жары женщина в форменной одежде вытерла пот со лба и продолжила мести плитку, подбираясь к белой облупленной скамейке.
– Чудесный день!
Приятный низкий голос заставил её вздрогнуть, но она тут же нахмурилась и вцепилась в метлу. Сколько уже психов навидалась, вечно сюда приходят какие-то ненормальные. То ли наркоманы, то ли сектанты. От бомжей спасу нет, уже все клумбы изгадили!
Парень ловким движением поднял ноги, давая простор метле.
Этот хоть вежливый. Правда, это ничего не говорит. Навидалася всяких, вежливых в том числе.
– Опять аванс задерживают? – сочувственно спросил он.
– Вы из руководства? – заинтересовалась она. Ей действительно не платили уже третий день, отчего настроение падало всё стремительнее.
– Нет.
– Так откуда знаете? – насторожилась она.
– Ваша метла. Рассыплется скоро.
– А это тут при чём?
– Я слышал, что финансирование опять урезали.
Женщина выпрямилась, размяла уставшие плечи. Капелька пота стекла по виску и капнула за шиворот. Метла, на которую она неловко опёрлась, развалилась.
– Вот те…! – женщина выругалась и нагнулась.
– Оставьте вы эту рухлядь, она уже никого не спасёт, – улыбнулся парень, достал припрятанную под боком покрытую испариной бутылку пепси и протянул ей. – Угощайтесь, она запечатанная. Я вторую не осилил.
– Мне такое нельзя, – обиженно насупилась женщина.
– Да ну, жара такая. Считайте это извинениями за то, что «накаркал».
Женщина вздохнула, взяла бутылку, пшикнула крышкой, сделала глоток, второй и устало села рядом.
– Я сама уже скоро развалюсь, – отчаянно покачала она головой, – это что за жизнь такая? Они метлу нормальную купить не могут! Метлу!
Светлые голубые глаза прогулялись взглядом по её фигуре, отметив чистые ногти, отёкшие икры и кудрявые волосы, окрашенные рыжей тоникой за сто тридцать девять рублей.
– Ты откуда тут вообще, парень? – она тоже посмотрела на него, в первый раз внимательно. Он ей понравился. Взгляд светлый, одежда потрёпанная, но не засаленная, волосы чистые, на подбородке еле-еле видная золотистая щетина – видно, что брился всего несколько часов назад.
– Ниоткуда.
– Не местный что ли? – нахмурилась она. – Как звать-то?
– Слава.
– Люба, – представилась женщина, вытирая салфеткой лоб. – Электричка в семнадцать сорок будет, тебе на Симферополь?
– Нет.
– А куда?
Он улыбнулся и не ответил. Мимо проехал очередной грузовой состав.
– Господи, когда ж это кончится? – вздохнула Люба.
Он достал из кармана пачку сигарет, протянул ей и галантно дал прикурить от зажигалки. Люба воровато огляделась, вздохнула и с наслаждением затянулась.
– Два месяца не курила, – доверительно призналась она. – Думала, смогу бросить…
– Она приедет.
– Кто?
– Маша.
– Вы знаете мою дочь? – удивлённо спросила она.
– Нет.
Люба насторожилась, но солнце так разморило её, что вставать не хотелось.
Слава продолжил:
– Она приедет. Завтра. Она очень соскучилась, хоть и не говорит. Кстати, экзамен сдала успешно. Она привезёт цветы и персики. Ты ведь любишь персики, – он не спрашивал. Улыбался.
Солнце палило. Вроде и стоит насторожиться, но мысли о единственной дочери грели сердце. Умница выросла, красавица, заканчивает мед. Будет людей лечить.
– В Симферополе частная клиника, – мягким голосом продолжал Слава, – она там в хирургии будет работать. Познакомится с клиентом. Умный богатый мужчина. Замуж выйдет. Двоих сыновей родит. Всё у них будет хорошо…
– Она у меня всегда была умницей, – нежно проговорила женщина, затянулась и выпустила дым. Ветерок приятно обдувал вспотевшее лицо. Запах цветов, которые она любовно подкармливала в привокзальных клумбах, всегда усиливался в этот час.
– Она сегодня пойдёт на рынок, хочет купить платье. Пёстрое, с крупными цветами. Приедет в нём завтра. От неё будет пахнуть морем, лавандой и книгами. Откроет вишнёвое варенье и будет доставать пальцами прямо из банки. Сдвинет занавеску на кухне, смахнёт пыль…
Парень замолчал. Несколько секунд ловил лицом ветер. А затем аккуратно достал из пальцев Любы дотлевающую сигарету. Затушил, бросил в урну и бережно закрыл ей глаза.
Пёс вопросительно поднял уши, подошёл к ней, понюхал край юбки и протяжно завыл. Перрон был пуст.
***
– Не жарко тебе? Э! Слыш чё? Не жарко тебе в плаще, спрашиваю?
Мужика шатало, взгляд мутно плавал в пространстве, неспособный сфокусироваться. В заплёванном тамбуре действительно было душно. Сигаретный дым завивался кольцами у потолка, будто мечтая стать облаками в небе, и тянулся к мелькающим полям в щели раздвижных дверей вперёд – к мечте. Мальчик лет четырёх держался за рукав мятой рубашки, с любопытством поглядывая на длинные волосы незнакомца напротив.
Мужик икнул, сощурился:
– Э, ты чё? Я с тобой разговариваю! Ты чё пялишься? Гомик что ли?
Незнакомец улыбнулся мальчику, и тот, засмущавшись, спрятался за отца.
– Ты чё на сына моего пялишься?! Педофил что ли?!
– Как давно?
– Чё?
– Как давно ты в запое? – мягким голосом спросил незнакомец.
– Тебе
