Мы попытались смоделировать свою систему развития общества. Со своими особенностями…
Конечно, за основы были взяты исторические народы. Тем не менее никому не известно, как бы развивалось государство в замкнутом мире, без соприкосновения с другими земными народами (или в соприкосновении с неземными расами). Ведь взаимовлияние, взаимопроникновение культур накладывает свой отпечаток.
Некоторые понятия и термины мы постарались оставить, так сказать, в первозданном виде. Однако, дабы не путать читателя и не путаться самим, мы изложили многие вещи в современном понимании.
Авторы выражают благодарность всем участникам и идейным вдохновителям проекта «Ветер Войны»: Маргарите Свидерской, Сергею Хорунжему, Юрию Погуляю, Борису Сапожникову, Ивану Кузмичеву, Олегу «Зеленому» Филимонову, Константину Мзареулову, Асмунду Торму, Александру Владимирову и группе «WAGNER» за заглавную песню проекта и отличную музыку.
Пролог
Мрежевые поленья жарко потрескивали в костре. Большая кованая тренога, раскорячившись над огнем, держала на закопченных цепях вместительный котел. В нем негромко похлюпывала пшенная каша с кусками свежего мяса. Аромат от котла шел такой, что у ребят аж дух захватывало. Они сидели на походных ковриках из только что вошедшего в моду «руна». Подложка с густым и плотным ворсом прекрасно спасала от прохлады остывающей ночью земли.
Им не было холодно. Весна выдалась на удивление теплой, и вот уже первая седмица первого летнего месяца заканчивалась. А пуще костра и даже пуще поспевающей каши грели души отроков рассказы деда Артая. Две дюжины любопытных глаз жадно сверлили старика и одиннадцать чутких ушей внимали его сказкам. Одиннадцать… да, ибо у бедного Хвала не было одного уха — до того на колядах заигрался, что и шапку потерял, и ухо отморозил.
— Так вот… — проворчал Артай, помешивая кашу и щурясь от дыма, — о ту пору всяк из роду нашего мог волком обернуться…
— Когда захочет?
— Цыц тебе, старших перебивать, — дед нахмурил брови. — Все у тебя, Всеволод, слово поперек думки норовит выскочить, аки ляд[1]пред волхвом.
Отроки сдержанно захихикали.
— А чего ты томишь, дед Артай, — парень не растерялся и смело глянул в глаза рассказчику.
— Смел ты больно не по годам. — Старик закончил кашеварить. — Вот дать бы тебе по лбу… — он замахнулся деревянным черпаком, — да у тебя батька на то есть. Вона я ему и обскажу, какой ты плут. Снимайте котел — готово!
Парни ловко убрали котел с огня, водрузили его на деревянную колоду. Дед Артай первым извлек ложку и зачерпнул каши. Старик торжественно поднес ее ко рту, пофукал и отведал. Отроки, глотая слюну, ждали своей очереди, пожирая глазами Артая.
— Вкусна каша, — крякнул дед, давая отмашку молодежи.
А те и не заставили себя долго ждать. Вмиг шесть рук устремились к еде. Старик степенно черпал кашу да следил, чтоб у кого ложка не мелькала быстрее прочих. Торопливость в еде в роду Волковых приравнивалась к жадности, а за это тут же можно было схлопотать по лбу. Ели молча. Парням не терпелось поскорее покончить с трапезой и вновь услышать сказки деда Артая. А тот лукаво поглядывал на волковскую поросль да ухмылялся в усы — растут, пострелята.
Наконец, ложки, начисто облизанные, были спрятаны, и по кругу пошла большая фляга с травяным духмяным квасом.
— Фу, — старик отер пот со лба, — так на чем это я остановился?
— На оборотнях… — подсказал одноухий Хвал.
— Да… так вот, стало быть. В нашем роде исстари, много-много веков тому…
— Еще до прихода руссов?
— Ну, Всеволод, дождешься ты у меня, — пригрозил старик отроку за его скорый язык, — до руссов еще далече было… У нашего рода — волк священный зверь. Бережет он наш род и силу дает. Потому как бог наш, Роднават, и есть волк!
— Деда Артай, а Перун, Велес? — осмелился спросить Остей, самый младший из всех.
— То тоже верные боги, — ответил старик, — только после они были. Когда роды наши с руссами накрепко породнились…
Парни понимающе закачали головами. Оно как иначе. Перун седоусый — великий воин. А еще Сварог…
— У рода медведя лесного воины оборачивались в медведя, и так каждый род у своего хозяина-покровителя силу брал. Но давно это было. Ноне не всякий воин силу свою разумеет, а которому и дадена богами та сила, то управиться с ней не может. Еще мой дед говорил, что он сам мог волком обернуться, когда пожелает. А ноне… — Артай махнул рукой.
— И ты не можешь? — вопросил Всеволод.
— Не могу, — пожал плечами старик. — Не каждому дана сила зверя. Потому быть берсеркером — почетно.
Парни, услыхав новое словечко, вытянули шеи вперед.
— Так руссы прозвали наших лесных воинов. Как обернутся они волком, медведем или туром, так нет с ними сладу. Огонь их не жжет, железо не рубит — вот как!
— И что, убить его не можно?
