Когда в школе объявили конкурс поделок «Осенняя пора», я очень обрадовался.
В прошлом году я пошёл в первый класс, и стало окончательно ясно, что отличником мне не бывать. Мама расстроились, но потом сказала: «Ну ничего, Костик, это не главное!». Папа сказал, что тоже не был отличником — и ничего, а мама почему-то грустно вздохнула.
Хоть не по всем предметам у меня были отличные оценки, на трудах и рисовании меня хвалили больше остальных. Поэтому как только наша учительница, Вера Семёновна, сказала о конкурсе, я сразу понял, что обязательно должен выиграть. Тогда мне дадут грамоту, подарок и моя фотография будет на доске почёта — рядом с лучшими учениками класса.
Вечером я рассказал маме и папе о конкурсе, и они обещали помочь. Мы с папой долго рассматривали в Интернете картинки, пока не нашли то самое — идею для нашей поделки. Это был ежик из картошки-туловища и иголок-зубочисток. Папа предложил на спину ему прицепить настоящие осенние листья, а мама — рядом с ним положить яблоки и гроздья рябины.
После ужина мы с папой пошли искать материал для поделки. Я люблю с ним гулять: мы болтаем обо всем, а папины друзья всегда жмут мне руку.
Назад мы шли обратно с отборными красивыми листьями, гроздьями рябины и рассуждали о поделке.
— Я думаю, можно взять коробку из-под сапог, дно раскрасить и покрыть листьями. Вроде как ёж на поляне, — предложил папа.
— Да, — согласился я, — только из-под сапог очень большая.
— Верно, возьмем из-под кроссовок.
— А мама разрешит?
— Мы её уговорим, — подмигнул папа.
— Знаешь, я вот подумал, — сказал я, — на картинке, что ты показывал, у ежиков глаза пластмассовые, как у игрушек из магазина. Мне кажется, это нечестно. Надо самим сделать. Это же поделка.
— И как ты хочешь их сделать?
— Я подумал, можно из спичек. Надо спичку разломать пополам, заточить, как копье, воткнуть в картошку глубоко, чтобы только головка серы торчала, как глазки. Или у мамы взять приправы.
— Чёрный перец что ли? Выпадет.
— Нет, такая приправа, вроде как маленькая сухая веточка. Или цветочек.
— А-а-а, — сказал после раздумья папа, — гвоздика! А ты — голова! Ну, давай попробуем, посмотрим, как будет лучше!
На следующий день мы стали мастерить ежей. Мама долго не выдержала: она собрала всю картошку, из которой не вышли поделки, и пошла на кухню — делать пюре. У папы же получились очень красивые и аккуратные поделки, даже лучше, чем в Интернете.
А вот у меня, как я ни старался, получались не очень-то красивые звери: иголки у них были разной длины, а глаза из гвоздики и спичек сильно косили.
— Папа, давай лучше твоих ежей посадим в коробку? — предложил я, — у меня они какие-то неказистые.
— Ну уж нет, — серьёзно сказал папа, — давай-ка ещё потренируйся, картошки нам хватит. Это же твои поделки, ты сам хотел, чтобы всё было по-настоящему. Тем более, это ты придумал, как глаза смастерить. Художник! Инженер!
Папа рассмеялся и потрепал меня по голове.
Я посмотрел на свои поделки и подумал, что папа прав, и время до пятницы ещё есть. Тогда я решил тренироваться, даже мультфильм смотреть не стал.
Весь четверг мы украшали бумажными листьями класс, повторяли стихи для выступления и дома готовили праздничную одежду, а в пятницу у нас состоялся Праздник Осени. Пока мы выступали, столы с поделками были накрыты плотными покрывалами. Я ерзал от нетерпения — мне очень хотелось узнать, что же там приготовили остальные.
Когда наконец-то песни, стихи и сценки про осень закончились, с выставки сняли покрывала. Я решил немного подождать, чтобы не толпиться со всеми, и пошёл, только когда первая волна одноклассников и их родителей схлынула.
На первом столе стояла поделка Ксюши, главной отличницы класса. Это был огромный красивый букет. Раньше я видел букеты только из живых цветов, а этот был не такой. Он состоял как будто из самой осени: в нем были колоски, листья, какие-то веточки, сухие цветы. Пока я им любовался, Ксюша подошла ко мне.
— Нравится? — спросила она.
— Очень, — честно ответил я. — Как ты до такого додумалась?
— Мне мама помогла, она на работе букеты делает.
— Хлорист что ли?
— Флорист! Эх, ты! — засмеялась она.
— Всё равно красиво. А это что за цветы? — показал я на маленькие фиолетовые сухие цветочки.
— Не знаю, — пожала плечами Ксюша, — надо у мамы спросить.
— А эти ветки ты где взяла? Чем это они покрыты? Лаком?
— Мама с работы принесла, — сказала Ксюша и сильно погрустнела.
Я решил её больше не мучать вопросами и ушёл, сказав напоследок: «Может быть, вы победите».
За вторым столом была семья Светы. Мама, бабушка и Света стояли в одинаковых фартуках, а на папе был поварской колпак. На столе были тарелки печеньем в форме листьев, пряниками в виде грибов и тыквенный пирог.
— Попробуйте наши вкусные поделки, — заученно произнесла Света и протянула мне картонный стаканчик с чаем и пустую тарелку.
— Можно брать сколько хочешь? — уточнил я на всякий случай.
— Конечно, Костик, угощайся, — ответила Светина мама и почему-то рассмеялась.
Я положил на тарелку всего по чуть-чуть. Сначала попробовал пряник. Он был красивым, но твердым и не очень сладким. Зато печенье оказалось выше всяких похвал, как будто моя бабушка готовила.
— Спасибо. А я вот только картошку чистить умею, ну, салат могу из овощей сделать, — зачем-то сказал я.
Света пожала плечами и ничего не ответила.
— Ты сама пекла? — допытывался я.
— С мамой и бабушкой.
— Здорово! А ты что делала? Тесто умеешь делать?
— Нет.
— А печенье сама формочками вырезала? Металлическими такими?
— Нет.
— Ты, наверное, за духовкой следила?
— Да нет же, там горячо, мама не разрешает.
Я жевал и думал, как выплюнуть кусок отвратительного пирога из тыквы так, чтобы этого никто не увидел. Я молчал, а Света на меня смотрела. Потом она протянула салфетку.
— Плюй, — тихо сказала она.
— Печенье классное и чай вкусный, — также тихо сообщил ей я.
— Чай я делала, — просияла Света.
Я одобрительно кивнул и пошёл дальше.
За третьим столом был огромный дом из веток, а рядом — миниатюрные деревья, собачья будка и колодец. Всё, как настоящее. Я не знаю, где Толик взял такие гладкие камешки, такие маленькие гвоздики, такие красивые веточки. Ни одного пятна клея, ни одного сучка! Мы гуляем во дворе почти каждый день, и я обычно мастерю самолёты и корабли куда лучше, чем он.
— Анатолик, — сказал я
