Книга Правду знают ангелы - Ольга Баскова

Вероника Петровна посмотрела на часы и решительным шагом направилась в комнату дочери. Остановившись у закрытой двери, она тихонько постучала:

— Ты спишь? Пора вставать! Скоро ехать!

— Я не сплю, мама.

Женщина открыла дверь и вошла. Семнадцатилетняя Аня, хорошенькая белокурая девушка, сидела у зеркала, расчесывая волосы. Мать ласково потрепала ее по плечу, улыбнувшись:

— Я думала, ты забыла!

— Как бы я могла? — на лице дочери появилась улыбка. — Папа встал?

— Давно. Уже завтракает. Ждет тебя.

Аня помрачнела:

— Он что-нибудь говорил?

— Ничего.

— Значит, остался при своем мнении, — девушка нахмурила брови. — Скажи ему, пусть не дожидается меня. Я поеду сама.

Вероника Петровна обняла дочь.

— Прошу тебя, — прошептала она, — сделай, как он говорит. Ему виднее.

— А по-моему, виднее мне. Именно мне предстоит учиться в этом вузе.

Мать махнула рукой:

— Ладно, иди завтракать. Попробуй поговорить с ним еще раз.

Аня, бросив на нее недовольный взгляд, хотела что-то сказать, но передумала:

— Хорошо, только умоюсь.

— Быстрее!

Еще раз обняв девушку, мать направилась в кухню, где глава семейства Соболевых, Геннадий Павлович, статный черноволосый мужчина лет пятидесяти, пил кофе. Увидев жену, он поинтересовался:

— А где наша спящая красавица? Или она вообще передумала получать высшее образование?

Женщина улыбнулась:

— Не кипятись. Уже идет.

— Как ее настроение?

— Не изменилось.

Соболев раздраженно провел рукой по лицу. Поведение дочери было просто возмутительным! Девчонка, окончив школу с золотой медалью, собралась подавать документы на факультет искусствоведения, мотивируя данное желание своей любовью к музыке, живописи и прочим подобным глупостям. Нет, он бы, безусловно, промолчал, будь эта профессия востребованной. Интересно, где она собирается работать? Есть ли в Приреченске нуждающиеся в таких специалистах организации? Он, по крайней мере, о таковых не знал. Впрочем, если даже они и есть… Сколько будут платить его дочери? Копейки? В конце концов, Аня, подобно ее сестре, Машке, повиснет у него на шее. А ведь в свое время он твердил то же самое старшей дочери:

— Экономический или юридический!

Она сопротивлялась, отстаивая право собственного выбора. Выбор ее, правда, и доброго слова не стоил — педагогический институт. В тот раз он пошел на поводу у дочери. И что в итоге? Теперь Машка работает в школе, получает копейки и воет, рассказывая о своей нечеловеческой усталости и о жестокости, лени и невоспитанности учеников.

— Папа, помоги!

Интересно, чем он может помочь ей теперь? Где еще, кроме школы, требуется учитель пения? В данном случае папа способен был оказать только материальную поддержку.

— Доброе утро!

Свеженькая, румяная Аня села за стол и налила себе чай.

Соболев внимательно посмотрел на дочь:

— Доброе утро. Как настроение?

— Боевое!

Геннадий Павлович все понял: девушка не собиралась сдаваться.

— Значит, искусствоведческий?

— Именно так. — Она спокойно намазывала маслом тост. — И провожать меня не надо. Это сделает Славик.

Глава семьи стукнул кулаком по столу:

— Его еще тут не хватало! Нет, дорогуша, мы поедем вместе, и я силой заставлю тебя сделать по-моему.

Дочь тряхнула белокурой гривой:

— Разве у нас домострой?

— Ты сама позже мне скажешь спасибо.

— Не думаю, — она размешала сахар в чашке.

Отец сменил тему:

— Значит, этот длинноволосый все еще таскается за тобой?

Аня рассмеялась:

— Конечно. Мы же собираемся пожениться!

Соболев достал платок и вытер лоб:

— Только через мой труп!

— Зачем такая трагедия? — дочь весело посмотрела на отца. — Кстати, ты так и не объяснил, почему он тебе настолько сильно не нравится.

— Я говорил об этом уже тысячу раз, — Геннадий Павлович старался держать себя в руках. Через час он будет на работе и, если не успокоится, начнет срываться на подчиненных, — но готов повторить вновь: во-первых, он нигде не работает и не учится.

— Он будет поступать в этом году, так же, как и я, — возразила Аня. — А до этого он, между прочим, служил в армии. У него одна мама, которая, в отличие от ваших знакомых, не смогла его отмазать.

— Пусть так, — кивнул головой Соболев. — Однако он вернулся еще осенью. Назови-ка мне постоянное место его работы?

Этот вопрос нисколько не смутил девушку.

— Ему нужны были деньги, — сказала она. — Славик устраивался на самые тяжелые должности, но в результате ему не платили, предварительно выжав из него все соки. Не ты ли когда-то говорил, что именно так поступают частники?

— Будь он хороший работник…

— Чушь! — Пользуясь паузой в разговоре, Аня добавила: — Тебе придется смириться.

Геннадий Павлович резко встал, опрокинув стул:

— Передай своему альфонсу — не дождется! Больше я не сделаю подобной ошибки.

Он имел в виду непутевую старшую дочь. Там же, в педагогическом, она познакомилась с патлатым Эдиком, студентом того же факультета, считавшим себя страшно талантливым. Не имея возможности штурмовать консерваторию, сразив приемную комиссию наповал своими вокальными данными, этот прихлебатель решил начать с пединститута, активно участвуя в разных конкурсах, которые, по его мнению, позволили бы крутому продюсеру «запасть» на будущую звезду эстрады. Однако желающих не нашлось, и «молодой талант» отправился работать в школу, успев попутно влюбить в себя эту дурочку, Машку. Похоже, она была единственной, кто свято верил в светлое будущее этого прохвоста. Соболев же, едва увидев Эдика, понял: мальчик — далеко не промах. О любви «таланта» к его старшей дочери не было и речи. Все свои надежды несостоявшееся светило эстрады возлагало на будущего тестя, у которого имелся хоть и небольшой, но свой бизнес, приносящий неплохой доход. Разумеется, поняв это, Геннадий Павлович встал грудью на защиту интересов семьи. Слезы Машки не смогли поколебать его твердого решения — никогда больше не видеть претендента на руку и сердце его старшей дочери. Однако дура Машка забеременела. Пришлось главе семьи благословить молодых и прикупить им однокомнатную квартирку, пусть на окраине, пусть маленькую, но все же отдельную. Рождение внучки в корне изменило отношение Эдика к жене. Ребенок мешал ему крепко спать по ночам, до трех часов утра смотреть телевизор или сидеть за компьютером. Начались ссоры. Зять требовал увеличения жилплощади, то есть покупки для них двухкомнатной хаты.