Глава 1. Передышка
Если бы Игоря кто-нибудь спросил, что он думает об услугах оружейных мастеров в Лёдном, помощник нюхача ответил бы, что люди ему не понравились. Зато цены на ремонт системных вещей куда приятнее, чем он боялся. Восстановление каждой единицы прочности обошлось ему в один медный грамм. Надо сказать, это было куда лучше, чем плата за лечение.
А вот люди и в самом деле были грубые, хамоватые, не любили Эрина — а заодно, и Игоря тоже недолюбливали.
«Козлы!» — подумал помощник нюхача, выходя из мастерской в сияющей кольчуге и с совершенно новеньким ножом.
С системным оружием всё, как оказалось, было просто. Восстанавливаешь прочность — восстанавливаешь новизну.
А вот оружейники несистемного оружия содрали за обслуживание ружья и обреза три серебряных грамма. Зато улыбались во все тридцать два зуба.
«Жлобы!» — подумал тогда Игорь.
Впрочем, он прекрасно понимал, что, в отличие от системных мастеров, несистемные оружейники вынуждены всё делать своими ручками, без помощи Упорядоченного. Поэтому и стоили такие услуги немало. Дешевле было обновить запас патронов.
Если учесть долг Эрину, то Игорь остался с пятью золотыми и двадцатью одним медным граммом. То есть по результатам первой вылазки неплохо потратился. Радовало лишь то, что на себе он теперь таскает под сотню золотых в виде кольчуги. И ещё столько же в виде ножа, который Эрин ему подарил.
Всё системное в Упорядоченном стоило дорого. А если не дорого, то очень дорого. Так что Игоря можно было считать счастливчиком. Обладать сразу тремя системными вещами — кольчугой, мешком и ножом — на статусе «личность» могли позволить себе очень и очень немногие.
— Дорого будет одежду починить? — спросил Игорь в какой-то момент, уставившись на прожжённый в бою рукав.
— Нет, — ответил Эрин. — Ушастый дома починит. У него есть умение.
Больше всего, вернувшись домой, Игорь мечтал поесть. Что-то горячее — хоть кашу какую-нибудь. Лишь бы не грызть опостылевшие одинаковые наборы, которые к концу вылазки уже начали портиться.
Но эти планы пришлось отложить. Встреча вернувшихся мужчин и собаки затянулась почти на полчаса. И это только её активная и бурная часть. Чтобы отвязаться от детей, Эрину пришлось зарядить гаджеты, которые, само собой, за время их отсутствия сели. А потом седой и вовсе сбежал подремать.
Игорь отдал всю верхнюю одежду Мафилу, который тут же утащил её в подвал. Кольчугу помощник нюхача снял и сложил в спальне. Туда же отправились ружьё и обрез. Игорь закинул их на шкаф, который был достаточно высоким, чтобы взять оттуда что-то мог только он. Ну или Алиса, если подтянет стул.
Оставив малышей играть, семейство отправились вниз, на кухню, где Мафил уже готовил еду. А Игорь начал рассказывать Алисе и Вере про вылазку. Раз уж никто не сказал обо всём произошедшем молчать. Веру решили привлечь по просьбе жены. Конечно, можно было и ей всунуть телефон, но это посчитали непедагогичным.
— Тут дети в её возрасте уже по хозяйству помогают!.. — шепнула Алиса, когда ей удалось перекинуться парой слов с мужем.
Рассказ о похождениях нюхача и его славного помощника затянулся больше, чем на час. Даже Эрин успел вернуться и начал вставлять ехидные комментарии. Алиса стоически, без ахов и вздохов, терпела с вопросами до конца рассказа. Чего не скажешь о Вере, которая эмоции не особо сдерживала.
Игорь не стал скрывать даже суть конфликта с администрацией Лёдного. Что удивительно, на этом моменте нюхач решил не заострять внимание и в кои-то веки промолчал. Чуть оживился седой только на теме розысков хтона. Однако на полноценное обсуждение так и не пошёл. К концу рассказа он и вовсе опять сбежал к себе в комнату.
Как подозревал Игорь, тема была неприятна Эрину не только из-за грозящей виселицы. А ещё из-за того, что у администрации Лёдного, видимо, были причины подозревать нюхача в ошибке. К такому выводу он пришёл не сразу, но чем больше наблюдал за отношением местных к седому, тем больше склонялся к тому, что Эрин не один раз поднимал ложную тревогу.
Очень уж скептическим выглядело отношение со стороны администрации и руководства Лёдного… Сам Эрин наверняка считал, что лучше «перебдеть, чем недобдеть». Вот только, по всей видимости, каждый раз по тревоге были задействованы немалые силы. А у местных бюрократов и держателей бюджета это, вероятно, вызывало спазмы внутренней жабы.
