Три желания
"Цените каждый миг, прожитый рядом со своими родителями"
Покупая «дом с участком», мало кто осознает, что с этим участком нужно что-нибудь делать. Вот и я, вонзая лопату в каменистую почву около недавно купленной дачи, с тоской подсчитывал, сколько выходных я проведу под палящим солнцем, чтобы привести эту непаханую землю в божеский вид.
Работа шла тяжело, ладони сразу же покрылись волдырями, но я не оставлял надежды перекопать будущий «райский уголок». Лезвие лопаты в очередной раз звякнуло и застопорилось. Я наклонился и непослушными пальцами стал ощупывать препятствие. Из земли показалась витая металлическая ручка, затем горлышко, а через несколько минут – позеленевший от времени пузатый кувшинчик, покрытый глиной. Я сунул свою находку под воду и стал смывать грязь.
Внезапно кувшинчик загудел, завибрировал в моих руках. Опешив, я отбросил его, и он закрутился волчком, вспыхнул, как будто напрягся, и из него повалил дым. Чадящий столб приобрёл очертания человеческого торса с внушительным пузиком, над которым появилось круглое чихающее лицо.
– Апчхи! Ну наконец-то! Чего уставился?
Не веря своим глазам, я только и смог, что выдавить:
– Джинн?
– Джинн, джинн… Я смотрю, ты подкованный… Ну что, три желания – и я свободен?
–Это, наверное, шутка? – сказал я, протирая глаза. – Или перегрелся на солнце.
– Нет, это не шутка и ты не перегрелся. Ты будешь загадывать желание или отпустишь меня так?
– Ты исполнишь любое желание?
– Почти любое, – сказал джинн.
Недолго думая, я попросил джинна вернуть меня в тот день, когда мамы не стало и исцелить её от болезни.
Только я загадал это, как перед глазами потемнело, и я вдруг оказался в больнице. Настенные часы показывали девять тридцать утра. Мамы не стало в десять часов.
Она лежала в реанимационной. Я подошёл к санитарке и попросил, чтобы меня пустили к матери. По правилам в реанимацию никого не должны были впускать. Но на этот раз девушка в белом халате сжалилась. Мне дали халат и провели к палате мамы.
Внутри у меня все переворачивалось. Я снова переживал боль, тоску, ощущение рокового события. В палате кроме меня находилась другая медсестра. Я попросил её выйти и оставить меня с мамой наедине.
Моя милая, родная, нежная, незаменимая мамочка лежала с закрытыми глазами. Рядом находилась стойка с капельницей.
Я поцеловал руку мамы и прижал к своим щекам.
– Милая мамочка, теперь всё будет хорошо.
Но мама меня не слышала. Глаза её были закрыты. Дыхание было тяжелым. Я не сдержался. По моим щекам снова потекли слезы боли. Точно так же, как в прошлый раз, когда я видел её в последний раз.
– Но теперь всё будет иначе, теперь ты снова будешь с нами.
Заглянула медсестра и сказала, что долго находиться в палате нельзя. Я вытер слезы, поцеловал маму в щёку и вышел. Часы показывали девять сорок пять.
– Ещё пятнадцать минут, – прошептал я.
Минут через пять подъехал отец и трое братишек. Мы ждали и надеялись. Всё как в прошлый раз, но сегодня я один переживал всё сначала.
Ровно в десять к нам вышел доктор и поздравил нас.
– Это удивительно, но ваша мама пошла на поправку.
Нашей радости не было границ. Примерно через час нам разрешили навестить её. Сказали, что она пришла в себя и уже может говорить. И в тот момент, когда нас впустили в реанимацию, в ту минуту, когда я снова мог увидеть маму абсолютно здоровой и даже поговорить с ней, перед моими глазами вновь потемнело.
И я очутился у себя на даче перед джинном.
Но в душе не было радости и не прошла боль утраты. Я посмотрел вопросительно на джинна, тот отвёл взгляд.
– Ты мне солгал? – разочаровался я
– Нет, она исцелилась, но Всевышний всё равно забрал её. Хорошие люди нужны Ему там.
– Какой же ты джинн, а говорил, любые желания исполняешь!.. – негодовал я
– Почти любые. В тех случаях, когда уже всё предрешено, я бессилен, – сказал джинн.
Я молчал.
– Но у тебя была возможность вновь её увидеть, – попытался оправдаться он.
Я, не слушая его, наблюдал за тем, как по чистому небу парит сокол.
– Какое твоё второе желание? – тихо спросил джинн.
Я направился к дому.
– К чёрту твои желания!
Случайно мой взгляд упал на соседский дом. Там жила женщина, сын которой был инвалидом. Он сидел во дворе в инвалидной коляске и смотрел, как соседские детишки играют в догонялки.
– А как с ним? – спросил я.
– Что? – не понял джинн.
– С ним тоже всё предрешено?
Джинн внимательно посмотрел на парнишку и ответил:
– Нет, его миссия выполнена.
– Какая миссия? – поинтересовался я.
– Этот человек был здоровым, но попал в автомобильную катастрофу. У него было всё. Были друзья, была невеста, были деньги. Но все отвернулись от него кроме его матери. Его задачей было написать книгу о любви матери к сыну. Книга, которая вновь разбудит в людях чувство любви и долга перед родителями и детьми.
– Вот оно что, – сказал я. – Тогда второе моё желание будет таким, пусть он исцелится. Вновь сможет ходить на радость матери и на зависть всем, кто от него отвернулся.
– Хорошо, – сказал джинн.
Через несколько секунд мы услышали крик парнишки:
– Мама, я смог пошевелить пальцами.
Мать выбежала из дома к сыну.
– Спасибо небесам, я знала, я верила!
– Почему всего лишь пальцами? – нахмурил я брови.
– Исцеление произойдёт постепенно, – ответил джинн.
– Смотри у меня, – пригрозил я. – Пожалуюсь на тебя.
Джинн улыбнулся и спросил:
– Какое будет третье желание?
Я, недолго думая, ответил:
– Пусть его книга станет бестселлером не только у нас, но и во всём мире. Чтобы люди ценили каждое мгновение, которое у них есть и проводили их со своими детьми и родителями.
– Слушаюсь и повинуюсь! – сказал джинн.
Эпилог
Спустя месяц.
Наш герой сидел за компьютером и, как всегда, сочинял стихи. О событии с джинном он никому не рассказывал. Того гляди примут за сумасшедшего.
К нему тихой походкой подошла жена и обняла его.
– Дорогой, уже поздно, пошли спать.
– Я уже почти закончил, почитай.
«Скучаю мама по тебе.
Как будто свет погас во мне,
Убогим мир стал без тебя.
Чудесный смех твой я, любя,
Алмазом в сердце сохраню.
Юнцам своим я подарю…»
– Красивый стих, – сказала жена. – Очень надеюсь, что Бог даст нам маленьких юнцов.
– Это акростих, прочитай заглавные буквы сверху вниз.
– Скучаю, – произнесла она.
И, ощутив
