Глава первая. Дверь Измерений
— Вот и все, — Изольда захлопнула книгу и облокотилась о стол, покрытый синим бархатистым сукном. Солнце, близкое к закату, золотило старый гобелен, высокие статуи возле лестницы, и было видно, как в воздухе вспыхивают искорки пыли. — Теперь ты умеешь то же, что и я. Все мои знания стали твоими.
— Не все… — ученица отошла к полкам, проводя ладонью по потертым корешкам книг. В ее светлых, цвета ячменного эля, глазах мелькнуло что-то похожее на раздражение. — Допустим, я так и не освоила полет. Я не умею говорить с птицами. Не умею вызывать элементалов. Даже низших.
— Так, дорогая моя, это уже индивидуальность! Этому ты будешь учиться сама. Может быть очень долго, а может, через год-другой меня за пояс заткнешь. Что молчишь? — мэги встала и вытащила из ларца свечи с руническими знаками у оснований.
— Грустно, — Астра пожала плечами и взяла с полки медальон — теперь уже ее медальон, с девятиконечной звездочкой и зрачком архаэсского камня, темного, как ее волосы. — Просто грустно. Столько лет ждала этого дня, а теперь будто… Знаешь, когда тают длинные, похожие на горный хрусталь, сосульки на беседке твоего сада… когда в воздухе уже весна, греет долгожданное солнце — сосульки все равно жалко.
— А теперь тебе восемнадцать, Астра Пэй. Восемнадцать. Мне скоро сто двадцать восемь, — она улыбнулась без всякого сожаления, зная, что ни один мужчина не даст ей больше тридцати. Никто не смеет усомниться в ее молодости, и даже самые знатные сердцееды Лузины, Вильса, Хельг-Амо при каждом ее появлении с восторгом и вожделением смотрят ей в след. — Твоя грусть — попытка не отпускать детство. Только это глупости. Теперь ты — настоящая мэги. Ты моя девятая и лучшая ученица. Тебе, может быть, жаль расставаться с книгами. С этими стенами и нашим садом. Возможно, даже со мной… — Изольда тихонько рассмеялась, откинувшись на спинку кресла и сплетая пальцы в своих пышных сияющих, будто пламя волосах. — А помнишь, как я держала тебя в подвале за то, что ты читала тайком Некомарха? А как ты провисела всю ночь, подвешенной за ноги возле гробницы Римли? Дорогая моя, у тебя есть причины скорее покинуть эту проклятую башню!
— Нет. Хотя перед тем, как быть повешенной, я выпила два кувшина локи, и влага всю ночь настойчиво просилась из меня, — Астра передумала надевать свой медальон сейчас и спрятала его в замшевую сумочку вместе с рекомендательным письмом. — Я люблю эту проклятую башню. И даже тебя.
— Меня? — магистр рассмеялась, подошла и положила белые шелковистые руки на плечи девушке. — А двери открыты, между прочим. Только теперь ты — мэги. Ты свободна, и тебя ждет много дел. Уже твоих дел. Я знаю, что когда-нибудь ты станешь магистром. Возможно, высшим магистром. Ты станешь известна и могущественна. Конечно, построишь свою башню, может, богатый замок.
— Ты забыла сказать, что самые славные принцы будут добиваться моей любви.
— Да! Будет так! — Изольда хотела добавить что-то еще, но серебряные молоточки в клепсидре отбили час Раковины, — обе они вспомнили, что следует поторопиться.
Астра тщательно установила толстые свечи в углах комнаты, зажгла их, читая по памяти строки из «Эдоса», формируя током воли и силой мерцавшего кристалла внешний магический круг. Она слышала, как часто бьется сердце и шумит в голове пьяная кровь, она волновалась, открывая путь в неведомую бесконечность, впервые сама, но ее затаенный, скрытый щитом показной отваги, трепет не могла заметить даже многоопытная Изольда.
— Идиш-портал-спелл! — произнесла ученица, вытягивая напряженные руки вперед, и свечи отозвались треском, струями ярких искр. Посередине уже плескалось фиолетовое пламя, тонкая золотистая щель прорезала воздух, очерчивая контуры Двери. В нескольких шагах перед ней повисла дымка, сгустилась, тут же выросли ступени, высокие, мраморные, устланные белыми и дынно-желтыми розами.
— Розы зачем? — удивилась магистр.
— Так хочу.
— Ах да, теперь ты имеешь право хотеть, — усмехнулась Изольда и придвинулась ближе к ученице. — Вызывай Херика. Еще раз повторю: никогда не входи в Двери без весса. Даже опытнейшие маги либийцев не смели путешествовать без проводника. А те, кто рискнул, канули в бесконечности измерений навсегда. Вызывай Херика. Смелее!
— Я и не думала пугаться, — прикрыв глаза, сосредоточившись, Астра произнесла нужное заклинание и бросила в пламя порошок-приманку.
Из нижней части двери повалили клубы синеватого дыма. Скоро из них появился сам весс — существо похожее на большую обезьяну, обросшую мохнатой рыжей шерстью. Его хвост украшала пушистая кисточка. Голову венчали длинные заостренные уши и потешные рожки-шишечки.
— Мой поклон, госпожа Изольда, — он зевнул от сладкого дразнящего запаха и спрыгнул в центр круга. — Прекрасно выглядишь. Божественно! Это платье, колье… все для вечерней прогулки.
— Ты путаешь, рыжий прощелыга. Вызывала тебя не я, — Изольда легонько подтолкнула ученицу.
— У тебя большие уши, но неважно со слухом, — мэги ловко поймала кончик шаловливого хвоста.
— Извиняюсь, прекрасные, обознался, у вас почерк похожий, — весс попятился, но Астра беспощадно притянула его к себе.
— Запомни, Херик, мое имя — Астра Пэй, — она быстро вскочила ему на спину и схватила длинные заостренные уши. — Прогуляемся до Иальса. А? Прямо на главную площадь.
— Ох, как грубо! Как вероломно! — выпучив круглые свекольного цвета глаза, весс потряс лохматой головой.
— Великолепно! — Изольда хлопнула в ладоши и прыснула смехом. — Великолепно смотритесь!
— В Иальс! — повелела юная мэги.
Весс бросился к Двери и, едва взбежав на ступени, завопил:
— А-я-яй! Угли! Горячие угли! Иголки в пятку! Или… Что это было?!
— Какой ты нежный. Всего лишь розы, Херик. Иллюзия роз, — Астра теснее сдавила его бока. — Теперь ты видишь, что у меня свой почерк, — она с торжеством повернулась к магистру. — Изольда, до встречи! Спасибо за все!
— До встречи, моя девочка, — с грустью и улыбкой Изольда смотрела, как весс переступил клубы синего дыма и шагнул в портал.
На миг раньше, чем Астра исчезла в пространственной воронке, яркая, будто солнечное волокно, петля возникла у порога двери, извилась и тонко срезала ремень сумки с письмом. Со шлепком мыльного пузыря Дверь Измерений исчезла. Розы обратились горстками рыхлого пепла. Сразу потухли свечи, и завитки рун у их оснований потускнели, оплывая. Дым слоями потянулся к окну.
— До встречи, девочка, — повторила Изольда. — Конечно, у тебя свой магический почерк. Твердый, надо признать. Ну а у меня свой… — она наклонилась и подняла упавшую сумку. Открыла, выкладывая на стол пузырьки с эликсирами, небольшой хрустальный шар, кристаллы. Последним выпал медальон с девятиконечной звездой.
— Я же
