Анна Афинская
По грибы
Василий Семенович бросил под ноги остаток недокуренной сигареты. Откуда-то сбоку послышался бодрый голос:
— Эй, Семеныч! Ты про лесные пожары слыхал?
Он аккуратно притоптал еще дымящийся окурок вместе с клоком желтеющей травы и посмотрел влево. Среди стройных березовых и осиновых стволов стоял Юрий Власович, или просто Юра, его сосед по садовому участку, в своем неизменном зеленом дождевике.
— О! Еще один подосиновик, да какой пузатый! — Сосед держал в руке и любовно разглядывал крупный гриб с красной шляпкой и толстой ножкой в серую крапинку.
— А у меня ничего, — Василий Семенович с досады пнул густую траву, и несколько сухих березовых листьев отлетело в сторону. — Юра, может восточнее больше грибов?
— Может быть, и больше, да только там болото, — сосед продолжал сверлить землю взглядом в поисках новой добычи.
Каждый год на День Танкиста они с Юрой отправлялись в лес, следуя давнему уговору: кто соберет меньше грибов — тот идет в магазин за выпивкой. А потом они отмечали праздник вкуснейшей жарехой из свежих грибов, припасенной банкой соленых огурчиков и свежекупленной бутылкой водки.
— А я все-таки схожу гляну, — Уж очень не хотелось Василию Семеновичу проигрывать второй год подряд. Он свернул вправо, в сторону густеющего березняка. — Буду тебе время от времени покрикивать, чтобы не потеряться.
Не успел Василий Семенович пройти и двадцати метров, как он увидел пухлую, лоснящуюся шляпку боровика, прикрытую прилипшим березовым листом. Хороший знак!
— Эй, Юр, ты тут?
— Тут! — Отозвался лес.
Василий Семенович ощутил тот особенный, ни с чем не сравнимый азарт заядлого грибника и ускорил шаг. Здесь, под густыми кронами вековых берез то и дело попадались аппетитные коричневые и красные шляпки. В животе начало урчать — сейчас бы картошечки да с лучком и грибочками, да под водочку!
Полупустая корзина стремительно наполнялась грибами, а душа Василия Семеновича наполнялась оптимизмом. «Чувствую, в этот раз Власыч побежит в магазин», — подумал он, в предвкушении теребя пальцами гладкую ручку корзинки.
— Юр, ты далеко?
— Леко… леко… леко… — Лишь эхо пронеслось между белоснежных стволов и растворилось в чаще леса. Василий Семенович поднял голову и осмотрелся: вокруг него были сплошные ряды берез, а над головой — лишь лоскут сероватого неба, которое еще четверть часа назад было лазурно-голубым. Пока он шел в сторону болота, деревьев становилось все больше и больше, а света через них проникало все меньше и меньше.
Неподалеку что-то булькнуло и закряхтело, словно что-то тяжелое — какой-нибудь топор или молоток — угодило в трясину.
— А-а-а… — Неразборчивый гул прокатился по лесу. Василию Семеновичу показалось, что звук похож на человеческий стон.
— А-а-а… Вася! — Отчетливо услышал он, прежде чем подошва его ботинка с оглушительным хрустом раздавила сухую ветку. Он остановился и прислушался.
— Вася! Вася! Вася! — Булькающий стон вдруг зазвучал его именем. — Это я, Юра! Помоги выбраться!
— Вася, Вася, Вася…
Тревога кольнула Василия Семеновича в самое сердце — что-то неестественно-настораживающее было в этом шамкающем голосе, повторяющем его имя. Он был нисколько не похож на зычный голос его соседа, который в свои 73 года мог похвастаться крепкими зубами и безупречной артикуляцией.
— Помоги, Вася! Вася, помоги! — Возгласы учащались и звучали все более отчетливо, хоть и все также сопровождались подозрительным чавканьем и бульканьем.
Василия Семеновича вдруг осенило. А что если Юру тянет на дно и он из последних сил пытается подать голос из трясины? Может быть, поэтому он так странно звучит? Мужчина отогнал прочь все сомнения и поспешил на помощь другу.
Впереди виднелись почерневшие от сырости стволы и безлиственные ветви молодняка. А вот и оно, болото. Вот и беспроглядно густая зелень болотной поросли и бледная тина на бездвижной поверхности воды. А в одном из просветов среди поросли и тины — расходящиеся в стороны круги.
Вдруг из самого центра вынырнуло что-то зеленое.
— Господи, да это же Юрин капюшон! — Василий Семенович бросился к волосатой кочке у самого края болота. Капюшон то выныривал, то уходил обратно в трясину. Василий Семенович протянул руку, пытаясь схватить его.
Блестящий от воды капюшон вновь очутился на поверхности, и только теперь, склонившись к самому краю болота, Василий Семенович смог разглядеть, что под ним.
Это был не Юра. Два желтых, как у лягушки, глаза с вертикальными зрачками смотрели на него из темноты. От ужаса у Василия Семеновича перехватило дыхание. Он сделал отчаянный рывок назад и попытался встать, но жуткое что-то успело схватить его за ногу. Похожая на иссохшую осиновую ветку рука, вся покрытая чешуей, цепко впилась в его лодыжку костлявыми серыми пальцами.
— Хы-хы-хы, теперь не уйдешь! — Пробулькало существо и сжало хватку, разрывая ткань штанины и впиваясь в кожу. Только теперь Василий Семенович вышел из оцепенения и поверил в реальность происходящего.
— Юра, на помощь! — Во всю глотку закричал он, отчаянно цепляясь за траву и ветки. Он чувствовал, как неведомая тварь уверенно тянет его в болото. Его ботинки набрали воды. Как сыро, как противно! Еще мгновение, и вот его ноги уже по колено в трясине. Он оглянулся. Капюшон куда-то исчез. Теперь из воды торчал лишь склизкий овал лысой чешуйчатой головы, напрочь лишенной человеческих черт. На ней не было ни ушей, ни носа, ни бровей — только змеиные желтые глаза, с жадностью вперившиеся в ногу Василия Семеновича.
Голова слегка приподнялась из воды, и Василий Семенович чуть было не лишился чувств: два ряда острых серо-зеленых зубов клацали в паре сантиметров от его голени. Пасть у твари была столь огромна, что разрезала ее отвратительную голову почти вдвое.
— Юра, помоги! — Василий Семенович выжимал из своих голосовых связок все, что мог, а сам тем временем угодил под воду уже по пояс.
Мерзкая тварь тянула его на дно за ноги, но он не собирался сдаваться. Пот, липкий как болотная трясина, покрыл его лицо и тело. Он понимал, что надолго его не хватит. Хватка не ослабевала, и его онемевшая нога была в плену у болотной твари.
Где-то в чаще леса раздался хруст — хоть бы это был Юра! Василий Семенович снова позвал на помощь.
— Вася! Вася, ты где? — Знакомый голос эхом пронесся по мутной поверхности воды. Юра был далеко, но его приближение означало, что шанс спастись еще есть. Василий Семенович изо всех сил вцепился в кочку. Его пальцы болели от напряжения, а голова кружилась от усталости.
— Юра! Юра! Сюда, скорее! — Он услышал звук шагов
