Книга По головам - 4 - Ярослав Горбачев

Хельга Миронова стояла перед огромным панорамным окном изадумчиво глядела вниз, наогни раскинувшегося под ногами большого города.

Лёгкий домашний халат тёмно-зелёного цвета был небрежно распахнут. Лицо женщины ибелая полоска обнажённой кожи, отшеи иниже, светлым пятном отражались втёмном стекле.

Хельга могла без страха для чести целыми днями стоять так, хоть полностью голая. Ниодин лучик света невсилах был покинуть апартаменты наверхнем этаже небоскрёба, принадлежащего роду. Множество экранов, невидимых глазу силовых полей идругих ухищрений обеспечивали конфиденциальность ибезопасность всех, находящихся внутри.

Никто даже случайно немог восхититься красотой ухоженного тела женщины иобманчивой простотой еёбаснословно дорогого халата.

Никто, кроме мужа, который неслышно подошёл ивстал позади. Рядом сосветлой полоской тела Хельги появилось чуть более тёмное изаметно превосходящее еёразмерами пятно мускулистой мужской фигуры. Вотличие отзаконной супруги, глава рода Наум Гаевич неутруждал себя необходимостью носить дома хоть какую-то одежду.

Несколько минут они стояли молча. Потом Хельга, необорачиваясь илишь посмотрев влицо отражению мужа, процедила:

—Ненавижу.

—Знаю,— спокойно ответил Наум, взял еёзаплечи ипритянул ксебе.

Хельга снеохотой, несразу, ноподдалась, облокотилась спиной нагрудь мужа идаже немного расслабилась.

Так они постояли ещё немного.

—Мывзаднице,— Хельга вдруг резко развернулась.

Скинув ссебя ладони супруга, она необратила ровным счётом никакого внимания нато, что вместе сними скинула ихалат— даэто было иневажно. Глаза женщины лихорадочно блестели, агрудь взволнованно вздымалась.

—Знаю,— Миронов посмотрел нажену, апосле перевёл взгляд наокно изадумчиво уставился вдаль, назаполонивший дороги поток машин инагабаритные огни снующих между высотными домами флаеров.

—Так недолжно было получиться. Всё жебыло рассчитано!— Хельга легонько ударила мужа кулачком вгрудь иуткнулась лбом ему вплечо, сама шагнув навстречу.

Наум намгновение прикрыл глаза иответил:

—Знаю. Так бывает. Невсегда планы работают…

—Проклятые родственники! Даже после уничтожения рода умудряются гадить мне. Даже сейчас. Вот как, как такое могло произойти?..

—Род неуничтожен.

—Да… Неуничтожен. Проклятый малолетка! Вот что, что сним нетак? Почему ему так везёт? Кто ему помогает? Какие жертвы приносились, каким богам, икем, чтобы онсмог настолько смешать нам все карты?

—Боюсь, этого нам никто нескажет.

—Конечно, нескажет! Мыдолжны узнать сами…

—Делается всё возможное. Мыпостарались внедрить агентов икОгневым, итем более кБелым. Результатов пока нет… Тызнаешь это всё нехуже меня.

—Знаю. Нонадо делать нетолько всё возможное, ноиневозможное! Надо рыть землю, вручную выталкивать ракеты наорбиту! Завершить, провались оно всё вПреисподнюю, начатое! Раз ужввязались вэто… Иначе— нам конец. Мыстали посмешищем для остальных. Япочти слышу эти шепотки заспинами. Кощеевы, Романцевы иПарашаевы предъявляют претензии затепотери, которые понесли ихсемьи. И, Кровавые— они всвоём праве!..

—Абсолютно. Окончательная смерть, Хель… Какая ирония, а? Нас бьют нашим жеоружием!

—Перестань, Наум. Невижу ничего смешного! Ситуация сложилась хуже некуда. Ачто донаших союзников… Потеря даже одного одарённого— удар помощи всего рода. Исейчас те, кого это незатронуло, радуются втихую нашим неудачам, скаждым днём становясь всё наглее. Ещё чуть-чуть— иначнут проверять напрочность, объединяться против нас, попытаются сожрать. Ибудут, опять же, вполном праве. Сама бытак поступила наихместе!

—Мыдолжны были это сделать, Хель. Нельзя было допустить союза Белых иОгневых, ихвозвышения. Нельзя было позволить имспеться сДомом. Это прекрасно понимают все. Даже те, кто недоволен. Ато, что невсё унас получилось, как задумывали… Так втом нет нашей вины. Вмешались посторонние силы. Тот самый случай, который невозможно предугадать. Ксожалению, это неподвластно даже нам, одарённым.

—Очень хотела быузнать— что это засилы такие, которые вмешались…

—Ятоже, дорогая. Ятоже. Но… Боюсь, как быответ нас обоих нерасстроил.

Они немного помолчали, думая каждый освоём— авозможно, иоба ободном итом же.

Наконец, Хельга отстранилась, ивновь оказавшись отмужа нарасстоянии вытянутой руки, посмотрела ему вглаза.

—Уменя ощущение, будто мыперестали управлять ситуацией, Наум. Будто челнок сперебитым рулевым управлением.

—Так иесть.

—Почему тытак спокоен? Неужели тебе всё равно?

—Смысл убиваться? Из-за того, начто никак неможем повлиять. Следует принять это как данность, иметь ввиду… Нонеболее. Есть жеещё ивещи, накоторые мыповлиять как раз-таки можем, вполне. Ими инадо заниматься. Вот ивсё. Янепереживаю поповоду того, что немогу изменить… Ядумаю отом, что изменить способен. Итебе советую. Иначе, дорогая, можно свихнуться.

—Красиво говоришь… Ноиногда мне кажется, что тебе просто безразлично.

—Амне иногда кажется, что тыслишком много решений принимаешь наэмоциях. Эта твоя дурацкая ненависть ксобственным родичам… Если бымынестали так агрессивно играть против них ипротив Белых, никаких проблем сейчас бынебыло.

—Это нужно было сделать. Эти два рода, если быспелись, даещё ипри поддержке Дома, подмяли быпод себя всех остальных. Втом числе инас. Это была прямая угроза свободе ибудущему Ирия.

—Унас было слишком мало информации. Ябыневерил так слепо всему. Нас могли дезинформировать.

—Мало информации? По-твоему, эта свадьба ничего незначила?

—Значила. Много что значила. Но… Возможно, действовать следовало тоньше. Позволить другим ломать оновый союз зубы, асамим постоять встороне, поджидая удобный момент. Это обычно более выигрышная стратегия.

—Возможно, действовать тоньше… Где жетыраньше-то был, такой умный? А, стратег?

—Язаблуждался. Такое бывает. Как уже говорил, недостаток инеполнота информации. Неверные выводы… Иногда ведь случается так, что быть первым— тоже выигрышная стратегия. Когда всё получают самые смелые идерзкие, первые, самые быстрые. Даихотел ятебе сделать приятное, наконец. Тыжетак мечтала поквитаться сроднёй!

—Мечтала. Яблагодарна, Наум.

—Наздоровье, дорогая. Хотя инепонимаю этого.

—Тебе иненадо. Пусть это останется моим итолько моим. Личным.

—Как скажешь. Мне главное, чтобы тысама оставалась моей итолько моей,— Миронов опустил руки наягодицы жены и, впившись вних пальцами, ссилой прижал еёбёдра ксвоим.