– Умру я, и развеет мой прах на Томи.
– Зачем же сжигать после смерти? Это очень эгоистично. А куда я буду приходить?
– Ты мою могилу только первый год будешь навещать. А потом и своей жизнью жить начнёшь.
В этот момент я подумал, как ужасна мысль о смерти самого родного человека.
«Ну уж нет. Я этого не допущу. Пусть хоть тысячу раз на меня разозлиться, но я не хочу мириться с этой мыслью. Величаю вас бессмертной в моём внутреннем мире, и пусть так будет всегда».
Люди, которые положили начало моему «я» не должны умирать и уж тем более оставаться без вечно прекрасной жизни.
После тяжёлого разговора я вернулся домой и нарисовал картину. Я достал огромный холст, который ждал своего часа. Он был большой и белый и всё, для чего хранил его так долго, вот-вот воплотиться прямо сейчас. Я рванул быстрее за красками, в желании сократить время. Мне показалось, что если я не сделаю это сейчас, то родной человек умрёт, так и оставшись не запечатленным хотя бы на бумаге. Я взял кисти и краски, принимаясь рисовать.
Огромный дом, с большими окнами, выходящими на горы. Этот человек очень любит горы, потому я их тоже решил запечатлеть. Величавые горы, бескрайние поля и золотое солнце. Пусть будет похоже на рай это место, и пусть в нем будет всегда хорошо. Для этого я оставил немного пустого горизонта, чтобы человек, вечно живущий на этой земле, мог бы сам дорисовать то, что посчитает прекрасным. Совсем немного синих облаков – я бы хотел, чтобы в мире, где жил этот человек, светило солнце, а холод приходил бы очень редко. Для разнообразия. Так или иначе, родная мне душа больше любит тепло, а не холод, в отличие от меня. Поэтому, я хочу, чтобы ей вечно было хорошо. Пусть это будет слишком идеально, и масленые краски и без этого смогли бы отобразить неземную жизнь, однако горести и печали в реальном мире так дорого обходились, что хотя бы в этом месте, должно быть то, что не захочется прекращать.
Рядом с красивым домом, из окна которого виднелось бы много красивой зелени, я нарисовал сад и множество разных домов. Небольшой город, похожий на деревню, в которой будут жить все те люди, которые для неё важны. По соседству располагается дом её бабушки, которую она очень любит. Пейзаж восхищал мои глаза и будто одним своим видом говорил, что эдемское место, изображённое на холсте, теперь нетленно. И, осмыслив всю незыблемую красоту происходящего, я начал переходить к силуэту.
С виду, нарисованный человек похож на обычного. Но мне показалось, что за ним стояло что-то очень высокое. Выражая космическую любовь в каждом очертании, я нарисовал огненно-оранжевые длинные волосы и голубые глаза. Казалось, что за этим человеком стояло нечто большее, чем огромный, уже пройденный им путь в духовный мир.
Закончив картину, я повесил её на стене и спустя пару дней заметил, как силуэт то ходил по городу, то возвращался на нарисованное место. Свет иногда зажигался в окнах её дома, а иногда и гас. Жизнь текла на этой картине своим чередом, и прекратить её не представлялось возможным ни мне, ни кому-либо. Через окна её дома видно было, как её тень величаво шагает и наливает чай дорогим гостям, как гаснет свет, и она со всеми обитателями ложиться спать. Счастьем освещается дом в нарисованном городе.
Теперь эта картина выражает самую светлую часть моей вселенной, которая охраняет родную для меня душу от смерти. Есть ещё целая галерея картин с изображением этого человека, но мне что-то подсказывает, что галерея будет пополняться. И яркими цветами будет вырисовываться всё новый и новый сюжет, с вечно живущим героем. И при жизни, и даже после смерти герой будет вечно путешествовать по моим картинам, а иногда, возвращаясь в дом, жить своей новой абсолютно счастливой жизнью.
Даже если она этого не хочет и мой рисунок выражает мой собственный эгоизм, тем не менее, теперь я буду смотреть на картину с мыслью о том человеке, который для моей вселенной награждён вечной жизнью. Кого мой мир будет охранять от плохого конца и в моей голове, будет иметь бессмертие. Именно этого человека я и величал бессмертным, и пусть так будет всегда.
