Хёниц. Книга I
Глава I
Я с наслаждением спрыгнул на перрон и потянулся. Десять часов в тесном вагоне, бок о бок с другими новобранцами — такое себе удовольствие.
Оглянувшись, сразу же поправился. Студентами. Стоит привыкать к тому, что теперь меня будут окружать они, а не солдаты.
Забросив на плечо ремень сумки, я поправил револьверную кобуру и зашагал по прямой. Чем быстрее окажусь около канатной дороги, тем раньше поднимусь наверх. Где должна ждать постель, еда и возможность помыться. Когда я последний раз принимал душ? Дней пять назад, пока ещё находился в казарме?
Обогнал какого-то парня с тонкими чертами лица и тот скривился в пренебрежительной гримасе. Не успев оторваться от него и на пару шагов, услышал голос будущего студента.
— Ещё один. Откуда они столько вояк берут? И зачем? Всё равно же сдохнут в первый месяц учёбы. С таким же успехом, можно было сразу скормить их рицерам. Проще и дешевле.
На момент появилось желание развернуться и озвучить своё собственное мнение. Но порыв почти сразу угас. К тому же, в чём-то он был прав. Если сравнивать тех, кто уже имел какую-то начальную подготовку и нас, собранных в последний момент, результат окажется вполне предсказуемым.
С другой стороны, выбора почти ни у кого из нас не было. Для кого-то это обучение являлось единственным билетом в лучшую жизнь. А кто-то не смог отказаться, потому что уже состоял на государственной службе и обязательство обучения, в случае открытия таланта к изгнанию мертвых душ, было прописано в документах.
Около ступеней, ведущих к основанию канатной дороги, была настоящая очередь и мне пришлось задержаться. Уши сразу же уловили тихие голоса двух переговаривающихся парней по правую руку от меня.
— Читал последний выпуск Вечернего Ренха? Говорят, император хочет созвать Большое дворянское собрание и лишить аристократию права на самостоятельный суд. По слухам, всё случится уже через пару месяцев.
— Мне-то какая разница? Где я и где аристократы? Меня больше учёба волнует. Семья всё до копейки потратила, чтобы я в Хёниц попал. Не хочу облажаться и сдохнуть. Они же потом ещё поколения три будут вспоминать, каким я оказался тупым болотным керасом.
— Зря думаешь, что разницы нет. С тех пор, как Кирнес дал республиканцам возможность участвовать в выборах Народного собрания, те задирают носы всё выше. А если сейчас ослабят хёрдисов… Как бы чего не вышло.
На несколько секунд установилась тишина. Потом я снова услышал голос второго собеседника, который понизил громкость до едва слышимой.
— Кирнес… Не полез бы он снова в мир посмертия — сейчас бы жили и горя не знали. А теперь… Носимся, как укушенные гхаргом в задницу и пытаемся закрывать прорывы. Вот зачем оно ему надо было, спрашивается? Сам сгинул, любовь свою старую не вытащил, да ещё и всю империю подставил.
Я машинально оглянулся на говорящих. Двое ничем не примечательных парней в потёртых куртках, чьи лица вытянулись сразу, как я обратил на них внимание.
Отчасти логично — разговор, который они вели, мог привести и в допросную Тайной полиции. А на мне всё же полноценная военная форма со знаками различия унтер-лейтенанта. Перед отправкой в Хёниц, какой-то умник в штабе решил, что стоит произвести всех будущих студентов в офицерский чин. Так что я получил новенькую парадную форму, пять ларов в счёт будущего жалованья и напутствие не опозорить двенадцатый пехотный корпус.
Впрочем, подобные разговоры давно ходили по всей империи. Кирнес Первый победил в опустошительной войне, после которой добрая половина Норкрума превратилась в руины. Первые тридцать лет его правления ознаменовалось восстановлением и бурным развитием. К тому же, говорят, он смог разделаться с какими-то древними монстрами, что жили под землёй со времён войны между подгорными и схорами. Как итог, в Норкруме стало рождаться намного больше магов. А запрет на их обучение и открытие новых университетов был полностью снят.
Но потом он потерял императрицу. Призванную из другого мира, на которую надел корону. Вот тогда правителя Норкрума всерьёз заклинило. Как скоростной паромобиль, у которого внезапно отказали артефакты. И он решил отправиться за своей старой любовью.
Айрин Мэно. Виконтесса из древнего рода, которая изначально должна была стать его императрицей. Однажды Кирнес вытащил её из мира посмертия, вернув в старое тело. Но потом девушка снова погибла. То ли пожертвовала собой, то ли была поражена мощной магией, но вернуть её повторно не вышло.
Стоит признать, первое время он и не пытался. Тем более у него была другая — Микки, бывший командир его лейб-гвардии, что стала спутницей жизни и родила нескольких детей. Но потеряв и эту женщину, которая скончалась окончательной смертью, император обезумел от горя. Почти сразу начал прорабатывать способы прорыва и принудительного извлечения души Айрин из мира посмертия.
Говорят, Тадеш Спашен, что сейчас руководил Хёницем, как мог отговаривал императора. Да и тогдашний канцлер, Канс Тонфой, был против. Но Кирнес всё же решился. На шестьдесят втором году правления, он предпринял попытку достать душу своей любимой. И полностью провалил её — для того, чтобы закрыть портал, ведущий в мир посмертия, пришлось стянуть несколько сотен лучших магов империи. Вытащить оттуда самого Кирнеса не вышло.
Норкрум потерял императора, по которому объявили десятидневный траур. Но уже на третьи сутки стало ясно, что проблема куда серьёзнее — именно тогда на городских улицах начали появляться первые демоны.
— Сопровождающие остаются здесь! Повторяю, все, кто провожает студентов, остаются внизу. Если вы попробуете подняться наверх, это будет расцениваться, как попытка проникновения.
Усиленный магией голос прокатился по воздуху и все на несколько секунд замолчали. Впрочем, как только прошёл первый эффект, вокруг снова загомонили студенты. А я наконец преодолел подъём и теперь стоял на площадке, дожидаясь своей очереди.
Около канатной дороги, по которой наверх, одна за другой, отправлялись кабины, наполненные будущими студентами Хёница, стояло несколько полицейских в привычных синих мундирах. А рядом застыл мрачный мужчина, несмотря на погоду щеголяющий в расстёгнутой сверху рубахе, да лёгкой куртке, что больше напоминала своеобразный пиджак.
На груди небрежно болтался кристалл разума, пальцы были унизаны кольцами-артефактами, а на поясе виднелся кривой ритуальный кинжал. Церды Хёница — опытные боевые маги, отвечающие за безопасность университета, оставались одними из тех немногих, кому всё ещё позволялось использовать жертвоприношения. Пусть и в самых крайних случаях.
Рослый мужчина привлекал массу
