Аристо без смерти
Глава первая. Я не могу умереть
— Волшебники кончились, остались малолетние дураки! Табличку «Не входить даже под угрозой смерти» прочитать не могут. А мне возись, сопли утирай. И зачем вас понесло в секретное хранилище? Артефактов захотелось⁈
Дмитрий похолодел. Ректор Академии и два самых лютых преподавателя стояли напротив и всем своим видом осуждали троицу неудавшихся авантюристов. Даже просто попадаться им на глаза чревато, а если застукали на попытке кражи… Это полный провал. Нужно попытаться хотя бы друзей спасти.
— Прощу прощения, Архимаг. Донников и Лесникова не знали, зачем я позвал их в подвал. Я готов принять любое наказание, прошу лишь снисхождения к их судьбе. Они правда невиновны.
— Разумеется, хе-хе. Твои друзья тебя и сдали, то есть конечно же проявили сознательность и предотвратили хищение смертельно опасных артефактов, которые в плохих руках могут подставить под удар саму Империю! А теперь придержите своего бывшего друга, изменника и предателя.
Дмитрий удивлённо посмотрел на товарищей. Лесникова смотрела холодно и как всегда, надменно, но сейчас это было что-то большее, чем обычное превосходство круглой отличницы. Донников зашёл за спину и сжал руки Дмитрия. Слишком слабо и неумело, достаточно одного движения чтобы вырваться. Рвануться изо всех сил. Бежать прочь, спасая жизнь, но внезапное предательство лучших друзей заставило мышцы застыть, сил не оставалось даже пошевелиться. Да и куда тут дёрнешься, когда сам Архимаг Огородничий стоит рядом и наблюдает.
— Гриня… Татьяна… Неужели…
Дмитрий в отчаянии опустил голову.
— Прости… — с трудом выдавил Донников, и тут же осёкся, может из-за строгого взгляда Архимага, а может потому, что извинений в этой ситуации явно было недостаточно.
— Донников, не извиняйтесь. Этот, уже бывший, студент, пытался вовлечь вас в тяжкое преступление, не говоря уже многократных нарушениях дисциплины. Его деяния заслуживают самого строго наказания. Что до вас, то несомненно правильный поступок не будет оставлен без внимания. Можете считать, что все проблемы с оплатой последнего года обучения решены.
— Благодарю вас, Архимаг. — Лесникова впервые подала голос, и он был до ужаса спокоен.
Дмитрий выпрямился и натужно улыбнулся:
— Что же, вероятно теперь я не буду не просто отчислен, но и предстану перед судом. Зато мои «друзья» не только спасутся, но и решат проблемы, ради которых и пошли на «тяжкое преступление». Это уже лучше, чем я смел надеяться.
— Боюсь, молодой человек, что до суда дело не дойдёт. Снегов, будьте добры, отведите агнца к извлекателю.
Мастер алхимии Снегов, стоящий по правую руку от ректора, сделал движение пальцами, словно натянул нити марионетки, и скрипящий зубами от бессильной ярости Дмитрий послушно шагнул в указанную сторону.
— Куда вы меня притащили, сволочи?
Остатки трепета перед могучими преподавателями словно испарились, когда впереди замаячила настоящая угроза, которую не сравнить с отчислением или даже имперским судилищем. Ноги, которыми всё ещё управляла магия Снегова, подвели к кожаному креслу, сплошь покрытому каким-то бурыми пятнами. Но пугало не залитое кровью сиденье, в том что это кровь Дмитрий уже не сомневался, а опутывающие его провода и трубки, тянущиеся к непонятным машинам и мутным склянкам, в одной из них постепенно впадающий в панику студент успел заметить что-то похожее на сердце, а в другой двухголового человеческого зародыша. Но доконал психику студента возвышающийся над дьявольской машиной гигантский череп, испещрённый металлическими пластинами и вездесущими трубками. Не человеческий и не звериный, неужели драконий? Вот что за сокровище таилось в подвалах Академии! И сейчас он получит сполна то, ради чего пошёл на преступление…
Зачем? Зачем он пошёл на эту глупость? Пусть бы отчислили с последнего курса за неуплату, не пропал бы. Можно было податься в солдаты, да хоть в опричники, всё лучше чем сгинуть здесь. Но вот сестрёнка… Ей платить за учёбу тем более будет нечем, а девицам без наследства одна дорога, в младшие жёны какого-нибудь горского князя, ей же ещё даже двенадцати нет! Дмитрий в который раз сжал зубы.
А тело его уже полулежало в кресле, опутанное кожаными ремнями, которые бедолага тщетно пытался разорвать, под скрип винтов в виски упёрлись медные стержни, которые странно щипали кожу. Профессора окружали пленника, и лица их были равнодушны. Лесникова сохраняла всю туже надменную невозмутимость, и только Донников сильно побледнел.
— Не нервничайте, молодой человек, — пока алхимик Снегов на пару с ректором деловито ковырялись в непонятных устройствах, к изголовью подошла профессор элементалистики Горелова. — Вам дана возможность искупить вину перед Академией. Вы должны знать, что силы магов основаны на использовании гавваха, который является кристализованной энергией страдания. Именно эту энергию мы сейчас извлечём из вашего бренного тела. Со смертельным исходом, как это ни прискорбно для вас.
— Что за чертовщина с настройками? — Архимаг начинал злиться, даже чертыхнулся ненароком.
Снегов оторвался от рычагов:
— Есть какие-то помехи. Лесникова, уведите Донникова, он сейчас генерирует столько гавваха, что приборы сбоят.
— Прости… — только и успел выдавить белый как бумага Донников, когда подруга утянула его за рукав.
Архимаг проводил их взглядом:
— Ну всё, теперь никто не мешает.
Дмитрий рванулся ещё один раз, вложив остатки сил, но проклятые ремни не поддавались.
— И многих вы так перемололи? Меня будут искать!
— Некому тебя искать, — вздохнула Горелова. — Последний из рода. Всей родни младшая сестрёнка, на которую уже положил глаз молодец из клана Бериевых. Мне тебя даже жалко. Умный парень, талантливый. Будь ты Богатырём, может быть что-нибудь и придумали, а ты бы потом всю жизнь нас благодарил. Но у тебя дар Владыки, а никому не нужен Владыка без сильного клана, денег и верных друзей.
— Всё равно! Пропажу студента заметят! — Дмитрий не собирался мириться с поражением.
— Не заметят, — улыбнулся Архимаг. — Снегов эксперт в нетрадиционных искусствах. После извлечения гавваха душа жертвы разрушается, однако тело остаётся невредимым. Профессор подселит в него дух голема, который умеет имитировать повседневную жизнь. Посторонние не заметят подвоха, что до близких друзей, они точно не станут болтать. А через месяц-другой голем истощит тело, и студент просто зачахнет, обычное дело, каждый год десяток-другой ненужных мрёт от магического истощения, но несмотря на это Академия процветает.
Дмитрий глубоко вдохнул. Выхода не было. Оставалось только обрушить всю ненависть к палачам в последний крик:
— Будьте вы все прокляты! Жертвую всем,
