Константин Костин
Недавно
Довелось мне недавно к куму зайти. А тот делом занят — плитку в ванной кладет. На дворе погода — жара под сорок, июль как-никак, так кум потом заливается, но трудится. Делу всецело отдается. Сигаретку в зубах закусил, глаз один щурит, чтобы уровень лучше выставить, и кладет себе, только шум стоит!
Не на крестики эти ваши пластиковые, новомодные. Где там, в пластике, правда? А на спички, что из дерева сделаны. Из настоящей сибирской сосны, таким спичкам век ничего не станется. И не на смесь дорогущую эту, из пакетиков, где глину с песком намешали и народу впаривают втридорога, а на цемент. Все, как деды завещали, по старым технологиям. Такую плитку от стены только со стеной вместе отодрать можно. А если стена рухнет — плитка так стоять и останется. Потому что по науке все сделано, а не тяп-ляп, как у молодежи современной.
И до чего уж хороша та плитка оказалась! Итальянская — сразу видно! Я и так в руках вертел, и этак. Чистый мрамор, только керамический, глазурью покрытый. Сама зеленая, но с разводами такими, как прожилки. "Малахитовую шкатулку" читал? Вот такого же цвета, как обложка у книжки.
Качество чувствуется. Не какое-то там фуфло! Сейчас такую плитку днем с огнем не сыщешь! Это машины итальянцы плохие делают. Те же Lamborghini или Ferrari. Гляжу, не особо берет у нас народ машины-то итальянские, стало быть — плохие. Видать, ломаются часто. А плитку итальянскую шибко уважают. Там, в плитке этой, сплошной кафель, ломаться нечему. Как в железе — одно железо, пока не заржавеет — не сломается, так и тут — сплошная плитка, только в жизни не заржавеет оттого, что внутри — кафель.
— Ты, — говорю, — кум, строителем на старости лет заделался. То Валька твоя жалуется, что гвоздя вбить не допросишься, то целую ванную плиткой обложить решил!
— Так совсем, — говорит, — одолела она меня, всю плешь проела. Трындычит как Трындычиха. Когда плитку сделаешь, давно плитка балкон занимает, а ты палец о палец не ударяешь. Так достала — хоть из дому беги. Вот и решил я, что лучше ремонт сделать, чем из дому бежать, потому что ножки у меня старенькие, далеко все равно не убегу, а если недалеко убегу — все одно. В могилу меня своей плиткой сведет!
— И плитка, погляжу, больно хороша у тебя. Дорогая, небось?
— Да ты что! Сущие копейки стоит! Прошлогодняя коллекция, с дикой скидкой скидывают.
— А давно, — вопрошаю, — брал?
— Да недавно брал, вот с той поры давненько уже на балконе и лежала. Ежели тоже ванную ремонтировать собрался — я тебе адресок подскажу. Поезжай в тот магазин, плитки там видимо-невидимо. На любой вкус и фасон. Зайдешь в магазин — глаза разбегаются, как в ликероводочном. Только вместо ликеров и водки там плитка сплошная. Хотя, кум, постой… я как ванную доделаю — туалет собираюсь плиткой обложить. Ты меня подожди, вместе и поедем.
На том и порешили.
Подождал я кума чуток, пока он в ванной плитку закончит, так в первой выходной мой вместе и поехали. Даже обмывать завершение не стали, сговорились потом, как плитку возьмем, вечером два дела и обмыть, чтобы два раза не бегать.
Время как специально подгадали. Мороз под тридцать, в транспорте — шаром покати. Кроме нас никого нет. Ради нас одних трамвай из одного конца в города катается. И мы сидим такие, как баре.
Я втайне, про себя, радуюсь, какой же кум дурак оказался, рано плитку брал. Он-то прошлогоднюю коллекцию брал, а сейчас февраль на дворе, стало быть коллекция уже не прошлогодняя, а позапрошлогодняя. Плитка вдвойне дешевше быть обязана. А мне что прошлогодняя коллекция, что позапрошлогодняя — дела до того нет, мне в ванной приемы не устраивать. Мне лишь бы плитка была хорошая и недорогая.
До нужной остановки доехали, вышли из трамвая и потопали в магазин. Кум впереди идет, он-то знает, куда нужно, я за ним. Уверенно так идет, кум, дорогу ни у кого не спрашивает. Да и спросить не у кого — все нормальные люди по домам в такую погоду сидят, это мы, как самые хитрые, за плиткой отправились.
Дошли мы до дома какого-то, там, на первом этаже, магазины — как полагается. Кум в двери вваливается… только нету там никакой плитки. Занавески какие-то, наволочки, тряпочки. Бабское всякое. А плитки как и не было.
— Это, — возмущается кум, — что такое? Зачем мне занавески ваши, когда я за плиткой пришел? Куда плитку подевали — признавайтесь?
— Знать ничего не знаем, — продавцы отвечают. — Никакой плитки отродясь не торговали, только тряпками. Еще нитками, если вам вдруг нужно. И иголки в продаже имеются.
— Обознатушки, — говорит кум, — перепрятушки. Похоже, свернул не туда где-то. Сами виноваты, домов понаставили, все как один похожи, будто инкубаторские. Нет, чтобы как у нас, в родном районе, все дома похожи, но различаются. А тут так похожи, что и не различаются вовсе. Но сейчас мы тот нужный магазин всенепременно найдем потому как не найти его не можем.
Выходим и уверенно так — в другой магазин. А там и не магазин вовсе, а парикмахерская. В третий — а там булочная. В четвертый — а там снасти рыбацкие.
— Ты, — говорю, — куда завел меня, дурья твоя башка? Ноги уже все околели, где этот магазин твой?
— Да точно, — отвечает, — тут где-то. Недавно же в нем был. Вот, правду говорю! В эту мусорку я окурок выкидывал. И вот там, под деревом, от дождя прятался. Точно тут магазин был, найти его только нужно.
Давай уже у прохожих спрашивать. Их там по такой холодрыге полтора человека, но у каждого кум допытывается. Дескать, где тут у вас магазин с плиткой? Большой такой магазин был, красивый. С красной вывеской с белыми буквами.
— Бог с тобой, — люди отвечают. — Сто лет здесь живем, а магазина с плиткой в жизни не видели. Ни с красной вывеской, ни с зеленой.
— Да как же так? — кричит кум. — Сговорились все, что ли? Вот же, недавно тут был, плитку брал, а никто признаваться не хочет, где магазин тот.
И тут дедок нам по пути попался. Сам старый весь, с клюкой, с бородой седой. В тулупе и шапке меховой. Сразу понятно, что дедок этот все про всех знает, может даже больше, чем нужно.
— Это, — говорит, — про
