Екатерина Барсова-Гринева
Дуновение бога
Эта история случилась, когда ему исполнилось сто пятьдесят лет, и тот день он хорошо запомнил. Он отдыхал вечером после работы, сидя на балконе с бокалом вина, и смотрел на реку, простиравшуюся перед ним. Он не успел войти в то прекрасно-бездумное настроение, охватывавшее его каждый раз, когда он смотрел на вечернюю воду, по которой рассыпались блики догорающего солнца, как услышал характерное жужжание сзади себя. Срочное задание, высшая категория сложности.
Он поставил на столик бокал и вернулся в комнату. Огромный компьютер занимал почти полстены. Он раскрыл отправленный ему файл. Нужно было как можно скорее дать характеристику объекту, который подлежал немедленной утилизации. К чему такая спешка — никто не объяснил, но это было не его дело, ему следовало определить: повлияет ли уничтожение объекта на атмосферу близлежащего пространства. Климат планеты, да и сама планета за последние сто лет капитально изменились: катаклизмы, обрушившиеся на нее, стали причиной того, что одни материки ушли под воду, другие, напротив, всплыли со дна океана. Люди покинули большие города, в которых стало невозможно жить, и расселились вдоль рек и на океаническом побережье. Города постепенно приходили в запустение, часть зданий превращалась в руины, другая часть уничтожалась, но очень аккуратно, потому что было научно доказано, что ничто не проходит бесследно и любой варварский акт отражается на окружающем мире с далеко идущими последствиями. Его специальностью было измерение самочувствия атмосферы. Как она меняется от поступков жителей, проведения ими общественных мероприятий, сноса зданий… Когда он проводил свои замеры, то фиксировал малейшие колебания с помощью изобретенных им приборов, а после давал советы — что нужно делать. Сменить розу ветров, или увеличить количество музыкальных терций на душу населения, или придумать что-то еще в зависимости от обстоятельств.
Он сел за компьютер, выделил курсором здание, которое вдруг отчаянно замигало красным, словно собралось о чем-то ему просигналить. Он нажал на увеличение, дом находился в плачевном состоянии: пустые глазницы окон, почерневший фасад, наполовину обрушившаяся боковая стена. Мужчина запустил специальную программу, чтобы понять, что же там находилось сто лет назад, как вдруг почувствовал, как странная волна прошла по его телу — какое-то далекое смутное воспоминание отозвалось в нем. «Что же связывало меня с этим домом?» — подумал мужчина. и здесь память стрелой вонзилась в него, расцвечивая прошлое яркими красками и звуками. Как же, как же… в этом доме на пятом этаже жила одна женщина, а на первом — находилась библиотека, где он с ней и познакомился. Ему тогда было пятьдесят лет, а ей тридцать четыре. Библиотека пользовалась заслуженной популярностью среди москвичей; там спорили о вере и бессмертии, добре и зле, справедливости и милосердии. В воздухе витали имена Пушкина, Достоевского, Тютчева, Федорова, желавшего воскресить всех людей, когда-либо живших на земле… Владимира Соловьева, поэтов и писателей Серебряного века. К этой женщине, жившей с матерью и сыном-подростком, он испытывал чувство — нежное и глубокое, какое раньше не испытывал ни к кому. Сейчас он даже не мог вспомнить ее имя и это его порядком напугало, но ведь с той поры прошло более ста лет! Так многое стерлось из его памяти. Это были годы учебы, первой работы. Он закончил шесть академий, десять курсов, постоянно совершенствовался в деле, которое сам назвал «самочувствие атмосферы».
С той женщиной они спорили, гуляли по окрестностям, расставались и с нетерпением ждали следующей встречи. Это был странный роман. Он был женат, она разведена, у нее был сын — подросток, которому одинаково давалась математика и гуманитарные науки, отчего он называл его человеком будущего, так как считал, что люди будущего, как древние греки, станут всесторонне развитыми личностями. Роман был платоническим; они как будто бы чего-то ждали. Тем летом они решили поехать отдыхать на море, но потом случилось трагическое происшествие… и жизнь развела их в разные стороны.
Вскоре после этого наступили природные возмущения, они шли волна за волной: цунами, землетрясения, извержения вулканов… Времена ускорились, уплотнились. Люди, обладавшие уникальными способностями, смогли продлить свою жизнь, поставив ее на вектор бесконечности. Остальным повезло меньше. Его жена давно умерла, сын — тоже, внук жил почти на другом конце земли. Он научился ничего не ждать, а жить сегодняшним днем, который плавно перетекал в завтрашний.
Но вот сейчас, смотря на эту библиотеку, он вдруг почувствовал, как в нем зашевелилось странное забытое чувство какого-то сожаления и горечи… Потом он долго сидел на балконе и смотрел на потемневшую воду, до самого появления на ней лунной дорожки. Задумался… Вспомнился ее голос — такой нежный, несущий умиротворение, как прохладные травы в летний день. Он знал, что с некоторых пор в городе проводятся эксперименты по воскрешению, которые держат в строгом секрете. О достоверных результатах никому не было известно. Эта информация была доступна только узкому кругу лиц.
Наконец, он решился: нажал копку экстренного вызова и попросил о срочной аудиенции.
Когда он приехал в Департамент неотложных дел, его уже ждали. Трое. Один из них был Главный Хранитель. Второго он не знал, третий являлся Секретарем города. Он стоял перед ними, ощущая, как бьется его сердце.
— Что случилось? — спросил Главный Хранитель, скрещивая руки на груди. Его одежда меняла цвет; сейчас она была белоснежно-серебристой.
— Я хочу воскресить одну свою знакомую.
Главный Хранитель поднял брови вверх; одеяние стало бледно-фиолетовым, что означало удивление.
— Ваша просьба очень необычна. Право на воскрешение мы выдаем пока в первом круге. Ко второму еще не перешли.
— Значит, я нахожусь во втором круге?
— Да, иначе вы бы не спрашивали об этом.
— Если мы ответим отказом… Что тогда? — Спросил Секретарь.
— Я уйду со своего поста. — незамедлительно ответил он.
— Чем вы занимаетесь? — задал вопрос Неизвестный.
— Я измеряю самочувствие городов, кварталов, домов. По результатам даю рекомендации и рассчитываю объемы помощи.
— Это важное дело, — кивнул незнакомец.
Наступило молчание.
— Мы удаляемся на совещание, — сказал Главный Хранитель.
Все, кроме него, ушли в соседний зал. А он ждал. Он не знал: каким будет принятое решение. Жаль ли ему будет уйти с этой работы? Пожалуй, нет. Когда что-то бросаешь на весы, нужно быть готовым к тому, чтобы рискнуть всем…
Эти трое возвратились довольно скоро.
— Мы принимаем ваше условие, — сказал Главный Хранитель.
— Это будет трудно, — добавил Секретарь. — Не надейтесь на полный успех. Вас может ждать разочарование. Многое еще не отработано. Так что… — Фразу он не закончил.
