К дому клиента я подъехал уже за полночь. Ну и трудов же стоило разыскать его на этих разбитых вконец сельских перепутьях, превратившихся из-за дождя в сплошное море грязи!.. К счастью, мой старенький внедорожник достойно справился со всеми трудностями долгого пути.
Вот и тот самый указатель, о котором он говорил. Похоже, теперь я на месте. Где-то здесь поворот к его дому.
Свет фар с трудом разгонял сгустившуюся ночную тьму. Дождь, казалось, ещё больше усилился.
Я вовремя свернул на узенькую подъездную дорожку. Спустя полсотни метров свет фар выхватил из темноты широко раскрытые ворота. Это удивило меня, но я, решив из деликатности лишь коротко посигналить, без дальнейших церемоний медленно проехал во двор.
Здесь было пусто и тихо, только дождь шелестел вокруг, особенно громко барабаня по обшивке внедорожника.
Странно. Клиент не вышел во двор меня встретить. Да и эти раскрытые ворота…
Я выбрался из машины, и, зябко запахнув полы незастёгнутого плаща, поторопился раскрыть зонт. Сентябрь в городе – это одно, а здесь, в пятидесяти километрах от него – нечто совсем иное. И воздух словно втрое холодней, и струи дождя как-то особенно болезненно секут по лицу.
Ну вот, теперь хоть можно осмотреться, куда это меня занесло.
Передо мной был средних размеров домишко, скорее, просто приземистый коттедж в два этажа, – он оказался, в общем, таким, каким я его себе и представлял по описанию клиента.
Но где же сам клиент? Глеб Эдуардович – так его, кажется, зовут. Судя по голосу в телефонной трубке, ему от силы лет тридцать пять, не больше.
Почему, интересно, в доме так темно? И почему вокруг ни души?
Во мне шевельнулась тревога.
…Впервые этот человек позвонил мне два дня назад. У меня отличная память, дополнительно натренированная за годы службы, и я помнил каждое слово из нашего с ним разговора.
– Я звоню по объявлению… Вы ведь размещали его в газете – «Вячеслав Балашов, детективные услуги» и так далее, не так ли?..
– Да, вы правы. Я вас слушаю.
– Меня зовут Глеб Эдуардович. Фамилия моя Лидов.
– Очень приятно. Вячеслав Иванович Балашов, – на всякий случай счёл нужным представиться и я, хотя моё имя и фамилия были ему уже и так известны.
– Я хотел бы немного узнать о вашей… – Глеб Эдуардович замялся, – ну, профессиональной компетенции. Вы, вероятно, бывший сотрудник правоохранительных органов?
– Нет. Но у меня есть опыт работы в армейских спецподразделениях.
– Но сейчас вы, насколько я понимаю, не на службе.
– Да, уже год как в отставке. Я военный пенсионер. Но я вполне в форме. Имею разрешение на ношение огнестрельного оружия. Ну, а номер моей профессиональной лицензии есть в объявлении. Разумеется, при личной встрече я готов предъявить все соответствующие документы.
– В таком случае, мне хотелось бы воспользоваться вашими услугами…
– С удовольствием постараюсь вам помочь. – Что ж, теперь настала моя очередь задавать вопросы. – Для начала – в чём суть вашей проблемы? Или вы желаете переговорить об этом лично, не по телефону?..
– Ну, в общих чертах можно сказать и сейчас… Дело в том, что у меня очень плохое предчувствие… Как бы вам объяснить… Одним словом, – он перевёл дыхание, – я чувствую, что надо мной нависла какая-то… опасность. Большая опасность…
– Вы бизнесмен? – не удержавшись, спросил я. И хотел добавить, уже в который раз, что я не оказываю услуги телохранителя. Слишком многие потенциальные клиенты почему-то упорно путают эти два понятия – частный детектив и личный охранник. Вдобавок почти все бизнесмены постоянно – или по крайней мере регулярно – находятся в опасности. Так что все их плохие предчувствия бывают вполне оправданны. Но это не моё дело.
Однако его ответ очень удивил меня.
– Нет, я не занимаюсь бизнесом. И никогда не занимался. Я вообще человек совсем небогатый. Но, в последнее время, у меня такое ощущение, что за мной кто-то следит. На улице, на работе, порой даже дома, когда я один и нет жены…
– Вы, как я понимаю, женаты?
– Да.
– Давно?..
– Почти два года.
– Великолепно. А жена ничего такого не замечает?
– Нет. Я спрашивал её, не впрямую, правда, но… нет, ничего.
– А когда впервые у вас появилось это плохое предчувствие и ощущение слежки?
– Впервые – около полугода назад. Оно то угасало, то вновь усиливалось. Но вот в последние дни всё это достигло… какого-то апогея… – казалось, у него даже голос дрогнул от сдерживаемого волнения.
– Понятно. Пожалуйста, только не сочтите за грубость: а не было ли у вас в прошлом каких-либо проблем с психикой? Вы когда-нибудь лечились, например, от депрессии? Или, возможно, у вас сейчас стрессовая ситуация на службе, или возникли неурядицы в семейной жизни – ну, или ещё что-нибудь в этом роде?..
– Нет, вы ошибаетесь, – голос его звучал опять спокойно или, скорее, устало. – Ни в прошлом, ни сейчас. И родственники у меня люди вполне нормальные, и жена человек уравновешенный. В семье, конечно, бывают проблемы, но у кого их нет? На работе, в целом, всё обстоит прекрасно. Я работаю экспедитором в одной фирме, часто бываю в разъездах. Но мне моя работа нравится.
– У вас есть какие-нибудь подозрения, кто мог бы… ну, устроить за вами подобную непрерывную слежку?
– Нет. Ни малейших.
– Понятно… Ну хорошо, я готов взяться за ваше дело. Постараюсь вам помочь.
Я задал ему ещё несколько вопросов, затем мы обговорили слегка щекотливую, в данном случае, тему финансов, – однако он, к моему удивлению, согласился на все условия и дополнительные расходы не колеблясь, хотя сумма набегала весьма приличная. Видимо, неплохо у нас платят в частных фирмах экспедиторам. А может, просто все эти тревоги и предчувствия так его доконали, что он готов был отдать последнее, лишь бы решить мучившую его проблему.
Мои же действия представлялись достаточно очевидными. Клиент утверждает, что его кто-то преследует – или, по крайней мере, непрерывно наблюдает за ним. Возможно, так оно и есть. Я собрался, в свою очередь, установить за клиентом постоянную многоступенчатую, так называемую «эшелонированную», слежку, чтобы узнать, кто же вздумал за ним следить. Для этого требовалось кое-что из спецаппаратуры и хотя бы двое-трое помощников. Но, раз уж клиент разрешил не стесняться в расходах… Видать, это всё и в самом деле припекло его до предела – если только, конечно, мы не имеем дело с галлюцинациями и с игрой воображения человека, начитавшегося дешёвых детективов… Я не решился спросить, баловался ли он наркотиками
