Владимир Белобров, Олег Попов
УЛОВКА ВОДОРАСТОВ
(сборник рассказов)
Муму возвращается из ада
Памяти семидесятых
1
Это произошло в ту пору, когда еще никто не слышал о евроремонте.
Москва. Середина лета. Жарко. Закончилась летняя сессия. Все разъехались кто куда — кто на юг, кто в деревню, кто в стройотряд.
Лишь немногие остались в Москве.
Виделись часто, потому что компания была нужна, а выбирать было не из кого.
Петя вбежал по старой стоптанной лестнице на третий этаж и постучал в дверь квартиры своего друга Жени. Звонок не работал.
Прошло несколько минут. Петя постучал еще раз. С той стороны заворочался ключ и дверь слегка приоткрылась.
— А, это ты Петька, — сказала женькина сумасшедшая бабка. — Я тебя не пущу — вы с Женькой баловаться будете и квартиру спалите.
Женькиной бабке казалось, что они всё еще десятилетние пацаны, какими Генриетта Оттовна их запомнила, перед тем, как свихнулась.
— Баба Гена, — Петя засунул ногу в щель, не давая старухе захлопнуть дверь. — вы нас задерживаете, нам с Женей в школу пора. — Это была обычная Петина хитрость, потому что баба Гена была хоть и сумасшедшая, но дисциплинированная старуха и когда слышала про школу, это действовало безотказно.
Бабка отошла в сторону, пропуская Петю внутрь.
— А где портфель? — спросила она подозрительно.
— У нас сегодня физкультура, — нашелся Петр.
Женя лежал в кровати и кусал шариковую ручку. Из-под одеяла торчала нога с длинными пальцами. На полу валялись несколько книг.
— Привет, Жендос, — Петя присел в кресло с ободранными деревянными подлокотниками и закинул ноги на письменный стол, рядом с тарелкой, на которой лежало зеленое яблоко.
— Привет, — Женька посмотрел в потолок. — Минуту…
Он записал что-то в тетради, посмотрел еще раз в потолок и дописал.
— Пишу рассказ, — сказал Женька раздумчиво.
— Ну? — Петя ногой подвинул тарелку с яблоком, которая загораживала ему видимость.
— Да, — Женя посмотрел в тетрадь. — Му-му возвращается из ада.
— Чего-чего? — переспросил Петька.
— Название придумал "Му-му возвращается из ада". Представляешь, какая тема?!
Петя стукнул по тарелке пяткой, яблоко подлетело и упало к нему прямо в руку. Он впился в зеленую плоть крепкими зубами. По подбородку потек сок.
— Никому это теперь не надо, — сказал он, вытирая подбородок рукавом. Зомби — это вчерашний день. Сегодня нужно писать книжки про войну.
— Ты, Петька, хоть мне и друг, но ты тупой примитивный человек. Это раз! А во-вторых, я писатель, а не коньюнтурщик. Коньюнктура — это не для меня. Для меня важны традиции мировой литературы, типа Генри Миллера и Анны Ахматовой.
— Это что ли Мюллер из гестапо? — спросил Петр.
— Ты что?! — Женька приподнял с подушки голову и посмотрел на друга. — Чтоб ты знал, идиот, — Генри Миллер умер! И будь я помоложе, я бы за такие слова дал тебе в морду! Но теперь я уже не такой наивный и знаю, что есть категории населения, которые вообще ничем не интересуются!
Петр промолчал.
— А я вчера Светке вставил, — сказал он после паузы.
Женка плюнул и спустил ноги с кровати:
— Ты животное, — он подошел к окну и почесал лоб. — Ну и как она?
— Восхитительная женщина!.. Пять раз, как в последний раз…
Женька посмотрел в окно. За окном пролетела ворона с носовым платком в клюве. Ворона села на дерево и стала мотать головой, как будто подавала платком какие-то знаки.
— Не думал я про Светку, что она тебе даст… Вроде, книги читает…
— Одно другому не помеха… Наоборот, даже, развивает у женщин воображение… Унесенные ветром… Действует на нижние чакры…
В комнату заглянула голова бабы Гены:
— В школу опоздаете, ребятки!
— Баба Гена, ты что? — сказал Петя. — Мы уже пришли давно.
— Да? — Баба Гена мотнула головой и скрылась.
Женька взял с кровати тетрадь: — Ну как, будешь слушать?
— Если хочешь, немного могу послушать.
— Тогда устраивайся поудобнее, дружок.
Петька вытащил из кармана пачку сигарет, закурил и подвинул ногой тарелку, чтобы не стряхивать пепел на пол.
Женька сел на кровать:
— Как ты помнишь, рассказ Тургенева заканчивается на том, как Герасим топит по приказу барыни собаку и уходит в деревню, не в силах после этого оставаться в Москве…
— У меня в детстве, — перебил Петька, — два основных героя было Маресьев и Му-му!
Женька покрутил головой:
— …Я начинаю читать…
МУ-МУ ВОЗВРАЩАЕТСЯ ИЗ АДА
ТЕМНАЯ ВОДА
Последнее, что увидела Му-му — желтое пятно солнца, пробивающееся сквозь толщу темной воды.
Привязанный к шее камень непреодолимо затягивал ее в мутный водоворот. Му-му выпустила пузыри и перед глазами у нее вспыхнул золотой свет запредельного…
ГЛАВА 1 ДЕРЕВНЯ
Герасим сидел на завалинке и курил козью ножку. Раньше, когда он жил в городе с собакой, он не курил. Но после того, как утопил Му-му и вернулся в деревню, Герасим закурил табак.
Он с удовольствием затянулся, выпустил вперед желтый дым самосада и посмотрел на дорогу, по которой на телеге ехал мужик в картузе.
Важно перешла дорогу гусыня с гусятами.
На плетень взлетел желтый с черным петух и закукарекал. Но Герасим этого не услышал, потому что был глухонемой.
Пролетела по небу цапля. Герасим посмотрел на цаплю и тяжело вздохнул.
На колени к нему запрыгнула полосатая кошка. Герасим осторожно, но твердо сбросил кошку вниз. Он больше не хотел привязываться к животным.
Кошка обиделась и стукнула хвостом по земле.
Подъехал мужик на телеге, слез и подошел к Герасиму. Герасим его узнал. Это был Бориска хромой, барынин человек. На Бориске были надеты сапоги, синие штаны в черную полоску, красная рубаха в белый горох, зеленая жилетка и черный картуз с лакированным козырьком.
Из-за уха Бориски торчал цветок из перьев. На груди висел до блеска начищенный латунный театральный бинокль.
Герасим знал, что вещи на Бориске все чужие, что он просто одолжил их у дворовых, чтобы нарядным съездить в деревню и отодрать кого-нибудь из деревенских баб на сене.
Бориска вынул из кармана жестянку монпасье, поддел ногтем крышечку, вытащил красный леденец, посмотрел на просвет и закинул в рот.
— На, угощайся, — он протянул баночку Герасиму.
Герасим поплевал на козью ножку, засунул окурок за ухо, вытер пальцы о грудь и взял конфету.
— Барыня приказывали, чтоб ты возвращался, — прочитал Герасим по губам Бориски.
— М-м-м, — он отрицательно помотал
