Даяна Роуз
Одинокие сердца
Я нуждаюсь в свете. Он мне остро необходим. В мыслях я
маленький мотылек, который летит на тоненький лучик света. Но чем
ближе я подлетаю, тем тускней, становится свет. Он теряется во тьме.
Точно так же, как и я когда-то. А может, я просто плохо старалась?
Посвящается всем, чьи сердца одиноки.
Глава 1.
Кимберли. Июнь.
— Сегодня прилетает мой брат.
Я непроизвольно закатываю глаза. Это всего лишь Сара. Назойлива как муха.
Пора бы уже привыкнуть.
— От тебя воняет. — Она сморщила свой маленький аккуратный носик. — Не в
обиду. Это правда.
— Это моя комната, я тебя сюда не приглашала.
Перекатываюсь со спины на живот и зарываюсь лицом в подушку. Подо мной
шуршит покрывало.
— Кимберли, я серьезно. От тебя неприятно пахнет.
Нужно срочно раздобыть мухобойку.
— Оставь её. Все равно она никуда не выходит из комнаты, — раздраженно
фыркает голос возле двери.
Ну, здорово! Сара притащила сюда эту рыжую сучку — Сиршу, свою сестру.
Если с блондинкой я еще как-то готова мириться, то с этой надменной задницей
ни за что.
— Ты расстраиваешь Бони, — Сара понизила голос до шепота, видимо, чтобы
огромные уши рыжей не услышали.
При упоминании о Бони, что-то неприятно кольнуло в области живота. Эта
милая женщина не заслужила, что бы с ней так обращались. Но я как обычно все
порчу. Это у меня получается идеально.
Сажусь на кровати и вздыхаю в знак капитуляции. Блондинка права — от меня
воняет. Докатилась.
Начались летние каникулы, поэтому я торчу в этой комнате, тошнотворно -
фиолетового цвета, целыми днями.
— У тебя есть 40 минут, вонючка. — Надменная задница развернулась на
шпильках своих дорогих босоножек и вышла из комнаты.
— Стерва, — Сара рассердилась.
Я резко повернула голову в ее сторону. Она это серьезно?
— Прости ее, Кимберли, иногда она может быть такой …
— Сукой?
— Я хотела сказать «заносчивой». Но твое определение подходит больше. -
Девушка заметно расслабилась. Хихикнув, она весело похлопала в ладоши.–
Только посмотри: не прошло и трех месяцев, как ты наконец-то сказала мне
больше, чем «отвали» или «угу».
— Не обольщайся, от меня и правда воняет. И…
Я хотела сказать, что делаю это только из-за Бони, что за последнее время она и
так настрадалась со мной. Но Сара перебьется, сегодня я и так слишком
разговорчива.
Когда я уже направлялась в ванную комнату, голос Сары остановил меня. Она
говорила очень тихо:
— Ты не обязана хоронить себя в этой комнате. Тебе ведь нужно с кем-то
общаться. Я… хочу стать тебе другом, хочу помочь тебе. Можешь выговориться
мне когда захочешь.
— Слушай, не в обиду, но не пойти бы тебе к черту вместе со своей хреновой
помощью?
Но я обидела ее своими резкими словами, знаю, что обидела. Голова Сары резко
дернулась в сторону, будто от пощечины, глаза наполнились слезами. Она встала
и молча вышла вслед за сестрой.
Я должна была чувствовать облегчение, что наконец-то она отстанет и не будет
докучать мне, но облегчения я так и не почувствовала.
Сара хорошая девушка. И мне от самой себя стало тошно.
…
К такому я была явно не готова. При выходе из ванной, я наткнулась на голый
мужской торс. Довольно мускулистый.
— Да ты издеваешься надо мной?
Я обращалась скорее к самой себе, но «голый торс» подумал иначе.
— С чего бы это? — голос его был насмешлив.
Когда я подняла свой взгляд, то уперлась пристально смотрящие на меня карие
глаза. Мне стало одновременно и жарко и холодно. Такое вообще возможно?
Оттолкнув парня в сторону, я не оглядываясь поспешила в свою комнату.
— Ты должно быть Кимберли, да? Приятно наконец-то познакомиться с тобой. –
Я все так же продолжала спешно удаляться по коридору, стараясь не уронить на
ходу свое полотенце. — Классная задница!
Кимберли.
Звон столовых приборов неприятно эхом отдавал у меня в голове, от чего я
почувствовала приближение мигрени.
Так хотелось убежать обратно в этот фиолетовый кошмар, который считается
моей комнатой, и закутаться как можно глубже в одеяло. Но не в этот раз. Глаза
Бони так загорелись от счастья, когда она увидела как я спускаюсь по лестнице в
столовую: чистую и прилично одетую.
— Я так рада, что Саре удалось тебя уговорить, Кимми.
Её сморщенная старостью рука сжала мою, выражая поддержку. Эта женщина
любит меня и все еще верит, что я не безнадежна. Она единственная, кто у меня
остался.
Бони моя бабушка. Не кровная, как для Сары и Дэниэла. Для Сирши она тоже
была бабушкой только условно.
Эстела Бони Айзек вышла замуж за Томаса Райдера, моего дедушку, когда им
было глубоко за 60. Мне было 11. Рассвет пубертата. Все было отлично — мир и
покой. Лучшее время нашей семьи.
Я занималась балетом, хорошо училась, была послушным ребенком. Но
вот, через три года после свадьбы дедушки не стало. Еще через год я получила
травму и на моей карьере балерины поставили крест. Это окончательно сломило
меня: плохие оценки; дружба с крутыми и дерзкими ребятами; алкоголь, сигареты, легкие наркотики…время от времени. Настоящий рассадник проблем.
Мои родители…я заставила их пройти через многое. И Бони…она всегда была
той, кто всегда выгораживала мое дерьмовое поведение.
— Кимберли, как тебе такая идея?
Я вздрогнула. Голос Алисии Коллин, дочери Бони, вывел меня из оцепенения.
— Извините. — Мне остается только пялиться на всех, кто сидит за столом и
моргать. Что я пропустила?
— Тупица. — Сирша сделала вид, что поперхнулась, но я все слышала.
— Не хочешь ли ты присоединиться к ребятам? — продолжила Алисия не обращая
внимания на выходку своей падчерицы. — Друг Дэни собирает гостей в своем
доме, как я слышала.
Дэниэл хмыкнул на щебетание своей матери. И Сара уже не выглядела такой
грустной. Все ждали моего ответа.
Б*ять.
— Не думаю, что … — Соберись, Кимберли. — Да, звучит здорово.
Рыжая сучка поперхнулась водой. В этот раз по-настоящему.
Выкуси.
…
Сожаление и неловкость — две мои спутницы на сегодняшний вечер.
Не считая Сары.
Она больше не пытается со мной заговорить. Я обидела ее, это понятно. Но
кажется, эта вечеринка доставляет ей такой же дискомфорт как и мне.
— Извини.
Оу. Это что, я только что сказала? И так тихо, что Сара не услышала. Постойте, она просто выделывается!
— Сара …
— Я не сержусь на тебя, Кимберли.
Блондинка улыбнулась. Я улыбнулась в ответ. Моя улыбка повергла ее в
