Ольга Першина
Рассказ старушки Риты
На протяжении всей своей жизни я собирала истории о любви, выдумки и записки, что нашла через знакомых. Каждый сможет найти хоть одно письмецо его бабушки, которое было написано ей в юности своему отцу в соседний город, когда тот был на заработках. Огромное количество открыток, что хранится в комодах наших матерей, тоже отыскать нетрудно. Заглянув всё в тот же комод, можно увидеть альбомы наших родителей, где на обороте фотографий будут пометки наших бабушек и дедушек. Всё это хранит память не только о событиях, что происходили в то время, но и о чувствах.
Моя страсть к сохранению прекрасного чувства началась с малых лет. Будучи девчонкой, я собирала и хранила все свои валентинки в особую коробочку. Туда же я складывала открытки от мальчишек и подарки на восьмое марта. Иногда я открывала её, перебирала содержимое и вспоминала историю каждого подаренного предмета. Повзрослев, я описывала в небольших заметках свои первые симпатии, эмоции и переживания о них. Заметок становилось так много, что вскоре я завела себе дневник для них. Это не был привычный многим личный дневник. Меня не интересовало описание моей ежедневной рутины. Я концентрировалась на одной детали, иногда незначительной, иногда болезненной и обидной, но очень важной для меня. Если кто-нибудь его нашёл, то подумал бы, что в моей существует лишь любовь. Этот человек будет прав. Закончив школу и выучившись на журналистку, я стала писать статьи про литературу, посвященную любви, полотна великих художников, которые посвящены музам творцов, и музыку, прославляющую это чувство. Эти статьи никогда не были широко известны, но были достаточно интересны, чтобы регулярно выпускать в журналах. Я сама удивлялась, как такое приятное и близкое мне занятие, смогло меня обеспечивать.
Но в очередной раз вечером сидя за анализом произведения, я поняла, что способна лишь описывать чувства, а иногда даже их выдуманные версии. Да, деятели искусства часто заимствуют идеи из личного опыта, но несколько приукрашивают свою жизнь, пропуская настоящую историю через свои восприятие и дар творца.
Я была прилежной ученицей, что знала всю теорию вдоль и поперек, но не могла стать профессионалом, что понимает работу своих знаний и регулярно использует их на практике. Я никогда никого не любила. Я никогда не дарила валентинок, хоть моя парта была ими завалена. Я получала конфеты и цветы, но никогда не хотела получить нечто бо́льшее. Все мои симпатии были мимолётными и придуманы мной, чтобы заполнить ту пустоту, которая нуждалась в проявлении своих чувств. Я спокойно могла представить себе, как обнимаю любимого человека, дарю ему печеньки на праздник и укладываю его спать, когда он болеет. Но рядом такого никогда не находилось.
— Может, я делаю всё это, чтобы научиться любить? Чтобы убедить себя, что я умею любить?
В тот момент я надолго прекратила свою журналистскую деятельность. Я перепробовала множество подработок, работ по знакомству, но ничего не приносило мне такого комфорта, что прежде приносило написание статей. Стены заведений всегда были одинаково яркими, чтобы привлечь внимание гостей, а стены офисов одинаково бледными, чтобы не привлекать внимание работающих.
Луна своей бледной натурой проявляется на светло-голубом небе. Перистые облака окружили её. Совсем скоро появятся звёзды, которые будут сиять подобно самой искренней улыбке. В этот прекрасный вечер, я встала с постели (которая была вторым местом обитания после рабочего места), села в электричку и уехала далеко от города. Я наблюдала, как я медленно уезжаю от грустной луны, как деревья и кусты постепенно пропадают где-то в парках и лесах, что близко расположились к городу, как больше нет людей в этих пространствах. Вдруг я увидела бесконечное поле. Горизонт был абсолютно пуст: ни лесов, ни поселений, ни гор с холмами. Лишь высокая трава и нежное небо, которые всё стремятся навстречу друг другу, хоть они не пересекутся. Долго можно всматриваться в эту красоту, что случайно появилась неподалёку от городка, где вид завален домами и производствами.
Я вышла на ближайшей остановке и побежала к этому волшебному полю. Приближаясь к нему, начинаешь замечать мелкие цветочки, что спрятались на гигантом-травой. Лютики готовые раскрасить вас в цвет радости, пушистые одуванчики стоят наготове, дожидаясь момента, когда их семена кто-нибудь сдует, романтичные ромашки ждут молодых девочек на гадание, и белый малютка клевер, что украшает своих старших товарищей по всему полю. Рассматривая эту удивительную светлую ночь, которую я застала не в старой пыльной комнате, а посреди природы, в моей голове промелькнула мысль: Ляг. Ляг на землю.
Я осмотрелась вокруг. Никого нет. Только я и поле. Я поддалась этому чувству некой свободы и легла на землю. Высокая трава поранила мне руку, но это неважно. Распахнув свои большие голубые глаза, мой взгляд устремился в небо. Такое спокойное и живое. Звёзды уже появились и сверкали сквозь сахарную вату голубого полотна.
Падающая звезда — надо загадать желание!
— Хочу навсегда запомнить эту ночь..
Я произнесла это шёпотом, не веря в то, что я и правда решила загадать желание у падающей звезды. Я так хотела его исполнения, что пошла на поводу этого детского наивного желания. Мои глаза закрылись. Облегчение.
Слегка подул ветер. Я подняла спину и оперлась на руку. Мои волосы чуть колыхались на ветру, разнося сладкий запах, который состоял из шампуня и духов, которые случайно попадали на мои локоны.
Вдруг я услышала шуршание в траве. Оглянувшись, я увидела парня, что походил на персонажа книжки про магию и волшебные миры. На нём была белая рубашка с узорчатым воротником. Казалось, что она буквально светилась своей белоснежностью подобно свету звезды на небе. Поверх был надет зелёный джинсовый комбинезон. Где-то он выгорел на солнце, пара пятен была видна, лёгкая потрёпанность от лямок до штанин. Плащ украшал его плечи и спускался до бёдер. У него был приятный коричневый древесный оттенок, который подражал цвету его глаз и волос. На ногах его были громоздкие зелёные резиновые сапоги, но видимо из-за особой аккуратности парня, они наполовину были покрыты глубоким коричневым. Волосы короткие и взъерошенные, будто он только что примчался откуда-то. Он сидел неподвижно и смотрел мне прямо в глаза. Его взгляд был пуст, но будто выискивал что-то. Эта пустота в нём пыталась заполнить себя, притягивая внимание сидящего напротив. Я не могла понять, что он чувствует в этот момент. Он выглядел неопрятно, странно и
