Константин Васильков
Лекарство
Психиатрия — новая религия: мы решаем, что правильно, что нет, определяем кто псих, а кто нет
(Кэтрин Рэйли «12 Обезьян»)
13 октября 2018 года
— Но он разговаривает сам с собой, Джин! — спокойно сказал Майкл.
— Все дети в его возрасте играют с воображаемыми друзьями, в этом нет ничего плохого, особенно, когда ты всегда занят своими делами, а я все время отдаю второму ребенку, — не менее спокойно ответила Джина.
«Хотя на фразе «занят своими делами» можно было бы остановится подробнее». Скользнула мысль у Джины.
— Это ненормально. У меня в детстве не было воображаемых друзей, мы играли с ребятами со двора. С Имагом так вообще общаемся до сих пор. Хотя и давно не виделись. Вот и специалисты — психиатры пишут, что людям нужно обращать на такие вещи внимание и при необходимости принимать меры.
— Майкл, успокойся. Расслабься. Все в порядке, — резюмировала Джина.
— Я просто говорю о том, что вижу …и пытаюсь сказать тебе, что на это нужно обратить внимание…
Джина отвернулась обратно к плите, держа в слинге их второго шестимесячного ребенка, и продолжила что-то помешивать на сковороде.
Майкл понял, что разговора дальше не выйдет, и пошел из комнаты.
Время шло к обеду.
Стоит сказать несколько слов про Майка Тензоса.
Да, он был отцом двоих детей.
Да, он не работал.
Да, он не имел никакой профессии.
Да, у него не было диплома об окончании высшего учебного заведения. Единственное, (из области знаний), что у него было, так это диплом об окончании средней школы № 4 их родного городка.
И да, у него была страсть к чтению профессиональной медицинской психиатрической литературы.
Если бы Джина не обратила на него внимание и не связала с ним свою жизнь — о чем она впоследствии сильно пожалела — он мог вполне оказаться среди тех ребят, которые в возрасте около тридцати попадают за решетку из-за украденной бутылки водки в магазине. Четвертой бутылки за неделю. За одну бутылку его бы, естественно, не посадили, а только оштрафовали. А вот если бы это имело системный характер…
Любви к психиатрии у него было не отнять.
Ему нравилось читать про психические отклонения, способы их лечения, про людей, которые ушли в себя и смогли вернутся обратно. Майкл мог перечитывать одни и те же книги по многу раз. Зачастую из-за того, что денег на новые у него не было, а в публичной библиотеке такой литературы не выдавали.
Других увлечений у Майка не было, поэтому он пошел в гостиную, сел на диван и уставился в недавно начатую (уже в четвёртый раз) книгу Л.Н. Юрьевой «Клиническая суицидология».
Большинство книг, которые читал Майкл были получены им из коробок в подвале в доме родителей, когда он там прибирался. Сам Господь не смог бы проследить историю того, как они туда попали. А Майклу было не особо интересно. Его ведь привлекал их текст, а не история издания и приобретения.
Джине не было понятно, почему Майк читает одни и те же книги (причем строго прикладного характера) по нескольку раз. Некоторые из его личной коллекции «бестселлеров» никогда не перечитывают даже студенты медицинского университета с кафедры психиатрии, медицинской психологии и наркологии. Но Джина не особо придавала этому факту значение.
Она думала, что это еще не самое страшное чем могут заниматься мужчины в его возрасте.
Только Майкл знал, почему он читает одни и те же книги несколько раз. Он их НЕ ПОНИМАЛ, хотя делал вид, что разбирается в написанном. И, наверно, никогда не признается в этом ни себе, ни кому-либо другому. Даже своей любимой жене.
Сам Майк был невысокого роста, около 165 см, и весом около 60 кг. При этом телосложение представляло собой только «кожу да кости». Спортом он не занимался. Лицо было выпуклое, с острыми чертами. Темные короткие волосы. Не хватало разве что следов от инъекций на предплечьях, чтобы сказать, что этот человек наркоман. Хотя он никогда даже не пробовал наркотики. Никогда и не хотел попробовать.
При всем этом Майк был заботливым отцом и хорошим семьянином. Он искренне любил свою жену, особенно любил их первенца — Адама.
Сейчас он играл в своей комнате. Играл громко… Весь дом слышал, что он занят игрой в джедаев.
— Адам, обед будет готов через 5 минут, прервись на минутку, — крикнула Джина.
Жили они в частном доме, который достался Майку по наследству от отца.
Дом состоял из трех комнат. Общей площадью 34 кв. метра. Ванная комната, где не было отдельной раковины для мытья рук, зато была большая чугунная ванная и длинный (около 20 см) кран, где все мыли руки. Кафель на стенах имелся не везде. На полу была маленького размера керамическая плитка, но казалось, что ровняли пол с уклоном в 20 градусов, иначе как объяснить небольшую горку посередине помещения размером 2х2 метра. Спальня Джины с Майклом также оставляла желать лучшего: в ней давно уже требовался косметический ремонт. И спальня детей. Хотя правильнее сказать только одного ребенка — Адама, потому что их младший сын — Джером все ночи проводил в родительской спальне на их кровати.
Еще у них был подвал, в который никто никогда не заходил, если ничего не случалось с электричеством или водопроводом.
Но, что удивительно, семейству этого хватало с избытком.
— Бегу, мам, — крикнул в ответ Адам.
Джина тут же повторила:
— Майк, прервись от еще не начатого дела и иди обедать.
Через некоторое время вся семья собралась за столом.
На обед был консервированный горошек с тушеной капустой. Майку порой хотелось, чтобы они обедали стейком или бифштексом. Но денег хватало только на это. И то половина (а именно капуста) была выращена на огороде семьи Джины.
Все обедали молча. Адам уничтожил свою порцию за 2 минуты и уже собирался убежать обратно в свою комнату, вышел из-за стола, но отец неожиданно задал ему вопрос. Казалось, что он берег его до того момента, пока сын закончит.
— Адам, с кем ты разговаривал в своей комнате? — как бы между делом спросил тот. В вопросе не было ни злобы, ни агрессии, ни даже капли презрения.
— Ни с кем, пап. Я играл в джедаев теми световыми мечами, которые ты мне купил на прошлой неделе.
Действительно, на прошлых выходных, когда Майк возвращался с дневной прогулки, (такие вылазки он стал практиковать
