Книга Секретное окно, секретный сад - Стивен Кинг

Я принадлежу к тем людям, которые верят, что жизнь состоитиз повторяющихся циклов — колеса в колесах, одни цепляются за другие, какие-товращаются сами по себе, но каждое из них совершает некое постоянное, присущееему движение. Мне нравится этот абстрактный образ, сравнивающий нашу жизнь сработой какого-то хитроумного механизма. Может быть, потому, что настоящаяжизнь, очень близкая и дорогая каждому, кажется нам такой беспорядочной истранной. Как прекрасно иногда отбросить все ненужные мысли и сказать: «Вот он,образец! И, хотя я не знаю, что он означает, но, слава Богу, я, во всякомслучае, его вижу!»

Насколько я понимаю, все эти колеса заканчивают свои циклывращения строго одновременно, и когда это происходит — по моему мнению, этослучается примерно каждые двадцать лет, — мы переживаем время окончания своихдел. Психиатры даже ввели в обиход специальный термин для описания этогофеномена — они называют его французским словом cloture, которое как раз иозначает «окончание», «ограда».

Сейчас мне сорок два года, и, оглядываясь назад на последниечетыре года своей жизни, я замечаю все признаки cloture — окончания. Это можноувидеть и в моих произведениях. В романе «Оно» я посвятил возмутительноеколичество страниц своим размышлениям о детях и освещающей их внутренний мирприродной способности очень тонко чувствовать и воспринимать все окружающее. Наследующий год я собираюсь опубликовать последний роман из серии о Касл-Роке,который будет называться «Самое необходимое» (последняя история этого сборникапод названием «Несущий смерть» представляет собой пролог к этому роману). Инаконец, повесть, которая ждет вас во втором томе этой книги, будет, как ядумаю, моей последней историей о писателях и их творчестве и о таинственномнечеловеческом пространстве, которое существует между реальностью и вымыслом.Думаю, что добрая половина моих верных читателей, терпеливо выносивших моеувлечение подобной темой, будут счастливы это узнать.

Несколько лет назад я опубликовал роман под названием«Мизери», в котором попытался хотя бы отчасти продемонстрировать, какуюогромную власть может получить вымысел над читателями. В прошлом году яопубликовал книгу под названием «Темная половина», где я пытался исследоватьобратную ситуацию: какую власть может иметь вымысел над создавшим егописателем. Эта книга была еще в черновиках, а я уже думал о том, что, по всейвидимости, можно рассказать обе истории одновременно, если взглянуть нанекоторые сюжетные ходы «Темной половины» под принципиально другим углом.Литературное творчество, на мой взгляд, является таинством — таким же, каксновидения, — и прежде я никогда так серьезно не размышлял именно над этимаспектом моего странного и опасного ремесла.

Я знаю, что писатели время от времени переписывают старыепроизведения — так сделал Джон Фоулз со своим «Магом», так поступил и вашпокорный слуга со своим «Противостоянием», — но на этот раз я имел в виду нечтодругое. Мне захотелось взять уже известные элементы и сложить из них совершеннонезнакомую конструкцию. Однажды я уже попытался сделать нечто похожее — явоспользовался некоторыми элементами «Дракулы» Брема Стокера для созданиясвоего «Жребия». Такой способ построения нового показался мне очень удобным.

В один прекрасный день поздней осени 1987 года, пока все этимысли еще в беспорядке роились в моем сознании, я зашел в нашу прачечную, чтобыбросить в стиральную машину грязное белье. Эта прачечная представляет собоймаленькую комнатку, и — по случайному любопытству — я остановился у одного издвух окон.

Мы жили в этом доме уже одиннадцать или двенадцать лет, нопрежде я ни разу не удосужился выглянуть из этого окна. Причина очень проста:окна расположены на уровне пола, и обычно к ним невозможно подобраться из-засушилки или корзины с грязным бельем. На этот раз я все-таки преодолел этипрепятствия и выглянул наружу.

Из окна видна небольшая кирпичная арка, которая соединяетдом и летнюю беседку. Это место я видел практически каждый день.., но точка, скоторой я смотрел на него теперь, была новой. Моя жена расставила на арке околодюжины горшков с растениями, полагаю, для того, чтобы они могли хоть немногоглотнуть раннего ноябрьского солнца, и в результате получился симпатичныймаленький садик, который был виден только мне. Фраза, пришедшая мне в тотмомент, была, конечно, названием истории.

Мне показалось, что это удачная метафора тому, чем день иночь занимаются писатели — особенно писатели, работающие в жанре фэнтези.Сидеть за печатной машинкой или с карандашом в руке — вовсе не физический акт:с точки зрения духовной деятельности это можно сравнить с наблюдением иззабытого всеми окна за совершенно обычными вещами, но с другой, новой точкизрения. Работа писателя в том и заключается, чтобы внимательно смотреть изэтого окна и сообщать о том, что он там — под своим углом зрения — видит.

Случается так, что окно разбивается. Думаю, именно это —более чем что-либо другое — является содержанием данной истории: что происходитс бдительным наблюдателем, когда разбивается окно между реальностью инереальностью и стекла разлетаются во все стороны?