Книга Несущий смерть - Стивен Кинг

Снова и снова меня спрашивают: «Когда же тебе надоедят эти„ужастики“, Стив, и ты напишешь что-нибудь серьезное?»

Раньше я думал, что оскорбительный намек вкрался в такиевопросы случайно, но с годами понял, что это не так. Я наблюдал за лицамилюдей, обращающихся ко мне с подобными словами, и они напоминали мне пилотовбомбардировщиков, жаждущих увидеть, упали ли бомбы в болото, поразили завод илисклад со снарядами.

Дело в том, что практически все произведения, в том числе исмешные, написаны мною совершенно серьезно. Конечно, я могу вспомнить несколькослучаев, когда сидел за машинкой и смеялся как безумный над только чтоотпечатанным пассажем. Мне не стать Рейнольдом Прайсемом или Ларри Войводом,это не для меня, но сие не означает, что мне безразлично то, что я пишу. Ядолжен делать то, что могу, как говаривал Ниле Лофгрен: «Я такой, какой есть… яне играю джаз».

Если реальность (НЕКОЕ СОБЫТИЕ, КОТОРОЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО МОЖЕТСЛУЧИТЬСЯ) отождествляется вами с понятием «серьезно», значит, вы попали не поадресу и вам надо немедленно выйти вон. Но, пожалуйста, помните, что я неединственный, кто работает в этом доме. В свое время здесь трудились ФранцКафка, Джордж Оруэлл, Ширли Джексон, Хорхе Луис Борхес, Джонатан Свифт, ЛьюисКэрролл. А в списке нынешних жильцов, что висит в вестибюле, значатся ТомасБергер, Рей Брэдбери, Джонатан Кэрролл, Томас Пинчон, Томас Диш, КуртВоннегут-младший, Питер Стра-уб, Джойс Кэрол Оутс, Исаак Башевис Сингер, КэтринДанн и Марк Холперн.

Я занимаюсь тем, чем занимаюсь, потому что наша реальнаяжизнь замешена, если хотите, на любви, деньгах, одержимости. И сказка обиррациональном — самый здравомыслящий из известных мне способов показать мир, вкотором я живу. Как мне представляется, таким образом проще всего ответить навопрос, как мы воспринимаем окружающий мир. И на следующий, вытекающий изпервого: что мы делаем или не делаем исходя из наших восприятий. Я изучаю этивопросы как могу, в рамках дарованных мне таланта и интеллекта. Я не лауреатНациональной книжной или Пулитцеровской премий, но к работе, можете несомневаться, отношусь очень ответственно. Если вы не верите ничему другому,попробуйте поверить вот чему: раз уж я беру вас за руку и начинаю рассказывать,друг мой, то верю каждому своему слову.

Из того, что я должен сказать, разумеется, совершенносерьезно, многое связано с миром маленького городка, в котором я вырос и где живудо сих пор. Истории и романы — слепки с того, что мы, чуть иронично улыбаясь,называем «реальной жизнью», и я уверен, жизнь, какой живут в маленькихгородках, — слепок с того, что мы, посмеиваясь, называем «обществом».Утверждение это можно оспорить, более того: контрдоводы только приветствуются(иначе многие профессора литературы и критики будут вынуждены искать себе новуюработу). Я лишь говорю: писателю нужна стартовая площадка, а помимо твердойубежденности в том, что история может существовать сама по себе, мне помогаетстартовать и уверенность в том, что маленький городок есть социальный ипсихологический микрокосм. Мои эксперименты в этом направлении начались с«Кэрри» и продолжились в «Жребии». Но на должный уровень я поднялся, пожалуй,только в «Мертвой зоне».

То была, полагаю, моя первая история о Касл-Роке (и Касл-Рок— тот самый город в «Жребии», только без вампиров). С годами Касл-Рок стал«моим городом», таким же, как Исола — для Эда Макбейна или Глори в ЗападнойВиргинии — для Дэвиса Грабба. Время от времени я вновь заглядывал туда, чтобыпосмотреть, как живут его обитатели, не изменилось ли что в его географии, наместе ли Касл-Хиллз и Касл-Вью, Касл-Лейк и выходящие из города дороги.

Меня все больше интересовала, точнее, зачаровывала, тайнаяжизнь этого городка, и многие скрытые от глаз взаимоотношения я видел все яснееи отчетливее. Многое из истории города осталось неопубликованным: как бывшийшериф Джордж Баннерман потерял девственность на заднем сиденье автомобилясвоего отца, как мужа Офелии Тодд убила шагающая мельница, как помощнику шерифаЭнди Клаттербаку лопастью вентилятора отрубило на левой руке указательный палеци его съела домашняя собака.

Вслед за «Мертвой зоной», в которой рассказывалась историяФрэнка Додда, я написал повесть под названием «Тело» и роман «Куджо», в которомдобрый шериф Баннерман превращается в пыль, и несколько коротких рассказов иповестей об этом городе (лучшие, насколько я помню, — «Короткая стрижка миссисТодд» и «Грузовик дяди Отто». Все это очень хорошо, но состояние зачарованностивымышленным городом не есть положительная черта писателя. Это было плюсом дляФолкнера и Дж. Р. Р. Толкина — иногда исключения только подтверждают правила, —но я играю в другой лиге.

В какой-то момент я решил — сначала подсознательно, ноименно там, в подсознании, рождается, по моему разумению, все самое серьезное,— что самое время закрыть книгу о Касл-Роке, штат Мэн, где жили и умиралимногие из моих любимых персонажей. В конце концов, все хорошо в меру. И порапереезжать (может, даже в Харлоу, что находился по соседству, ха-ха). Но я нехотел уйти незаметно. В финале я хотел поставить жирную точку.

Мало-помалу мне становилось ясно, как можно это сделать, ипоследние четыре года я писал «Трилогию о Касл-Роке» — если хотите, последниеистории из жизни этого города. Писались они не по порядку (иной раз я думаю,что отсутствие порядка — история моей жизни). Но теперь они написаны, идостаточно серьезны… Я надеюсь, отсюда не следует, что они очень уж реалистичныили скучны.

Первая из этих историй, «Темная половина», появилась в 1989году. Хотя главный герой там — Тед Бюмонт, а действие разворачивается в городкепод названием Ладлоу (том самом, где жили Криды из «Кладбища домашнихживотных»), Касл-Рок в романе имеет место быть. Роман знакомит читателя сАланом Пэнгборном, который сменил Баннермана на посту шерифа. Шериф Пэнгборн —главный герой книги «Самое необходимое». Этим длинным романом я завершаю своиизыскания в маленьком, полюбившемся мне городке.

А связующим звеном между двумя названными выше большимироманами стала повесть, предлагаемая читателю сейчас. В «Несущем смерть» вам невстретить известных горожан Касл-Рока, но зато вы познакомитесь с ПопомМерриллом, племянник которого, Эйс Меррилл, — городской плохиш (как ГордиЛашанс — bete noir [1] в «Теле»). «Несущий смерть» также готовит сцену дляпоследнего фейерверка… и, я надеюсь, имеет полное право на существование какотдельная история, которую могут прочитать с удовольствием даже те, кому непонравятся «Темная половина» и «Самое необходимое».