Альберт Кулешов
Теремок 2.0. Перезагрузка
Стоит терем-теремок, он не низок не высок. Пробегала рядом мышка-норушка. Постучалась в теремок, а там не открывают. Смотрит, а дверь то и не заперта. Зашла мышка-норушка вовнутрь, а там не убрано, ремонта нет, домик заброшен.
Уже темнело, и решила мышка-норушка заночевать в теремке.
Пока убралась, подмела, паутину смела, пришла мысль в голову: «А не поселиться ли здесь? Раз уж «марафет» навела, то и стану тут жить — поживать».
Пробегала рядом лягушка-квакушка. Видит свет горит в теремке. Дай, думаю, постучу. Может пустят переночевать, а если повезёт, то и пожить оставят. А то идти далеко до родни в соседнее болото, да и примут ли там, не ясно.
— Тук, тук, тук. Кто в теремочке живет? Кто в невысоком живет?
А из-за двери: «Я, мышка-норушка. А ты кто?»
— А я лягушка-квакушка. Пусти меня к себе жить.
— Я бы с радостью, но что ты делать умеешь? У меня дом без ремонта, сама понимаешь, в такой разрухе вдвоём жить, вообще не вариант. Ты не поверишь, но я стены штукатурю, не хуже, чем бригада мастеров за бешеные деньги. Так что подумай, но недолго, а то уйду сейчас.
Открыла мышка-норушка дверь, и стали они жить — поживать вместе. Как и договаривались, лягушка-квакушка за два дня все стены отштукатурила, да под покраску подготовила.
Под вечер опять стук в дверь.
Переглянулись мышка с лягушкой.
— Да что вам тут, медом намазано? — подумала мышка. Прямо трасса федеральная.
А мимо пробегала лисичка-сестричка. Увидала теремок и постучалась.
— Терем-теремок? Кто в тереме живёт?
— Я, мышка-норушка!
— Я, лягушка-квакушка.
— А ты кто?
— А я лисичка-сестричка, малярша и шпаклёвщица профессиональная, с вахты домой ехала, да автобус сломался. Можно переночевать тут у вас? В лесу темно, глупцов полно, а мех у меня ценный, боюсь косточки пересчитают и на воротник пустят.
Жалко стало лисичку-сестричку. Вот и пустили её две подружки, но с условием, что зашпаклюет всё и покрасит в теремке. Так три дня прошли, а теремок то внутри и не узнать, прямо президентский люкс. Места, конечно, маловато, но терпимо пока.
— Что не день, то в дверь стучат, — подумала мышка-норушка. Надо, наверно, ритуал какой-нибудь провести, чтобы не докучали своими визитами, а то как в приюте всех принимаем. Накаркала.
Пробегал по их тропинке зайчик-побегайчик. Увидел свет в оконце, да и постучал.
— Тук, тук, тук. Кто в теремочке живет? Кто в невысоком живет?
— Я, мышка-норушка.
— Я, лягушка-квакушка.
— Я, лисичка-сестричка.
— А ты кто?
— Я, зайчик- побегайчик. Пустите переночевать, а то ночью в лесу страшно.
— А что ты умеешь? Мы бездельников не принимаем!
— А я электрик знатный, — ответил зайчик-побегайчик.
— Какой ты электрик? Ты ведь косой! — хором прокричали звери.
— Да, было дело. Провод перепутал и бахнуло, но теперь я поднатаскался, вмиг вам всё по электрике разводку сделаю по дому.
Глянули зверушки на лампу свою керосиновую, которая им свет давала по вечерам, и сами его в теремок втащили. Больше всех была рада лисичка- сестричка. Такой «лакомый кусочек» всегда под рукой будет. Сделал зайчик- побегайчик все по электрике, так, что все были довольны. Розетки все на месте, «рыбьи глазки» светят — глаз не отвести. Еще и фонарь перед домом обещал зажечь. Живут все в тесноте, да не в обиде. Хотя зайчик-побегайчик в чулане запирался на ночь изнутри, не то, чтобы он всем не доверял, а так на всякий случай. Просто иногда лисичка-сестричка забывалась, и его хвостик торчал из её беленьких зубов.
Так и лето пролетело. Птицы уже на юг улетели, а в теремке теплей не становилось. Надо было срочно ремонтировать печку. Уж каким божествам звери поклонялись и просили о тепле в теремке, история умалчивает. Но однажды после вечернего лото, в дверь постучали.
— Тук, тук, тук. Кто в теремочке живет? Кто в невысоком живет?
— Я, мышка-норушка.
— Я, лягушка-квакушка.
— Я, лисичка-сестричка.
— Я, зайчик-побегайчик.
— А ты кто?
— А я, волчок-серый бочок. Намок весь. Пустите на ночь переночевать и обогреться.
— Мы бы с радостью, — ответили зверушки. Только печка у нас не топит, мужика в доме нет, а заяц не считается.
— Вам чертовски повезло, — ответил волчок-серый бочок. Я как раз печник- истопник. Сейчас всё мигом сложим и запустим. Это просто невероятно! Так каждый из жильцов подумал про себя. А зайчик-побегайчик немного напрягся, но потом его отпустило.
Сложил волчок- серый бочок печку и прогрел весь теремок так, что у лягушки-квакушки кожица на крокодиловую стала похожа, чему она была ужасно рада. Проходя каждый раз перед зеркалом останавливалась и говорила: «Дорого- богато!»
Тесно конечно, но тепло. Так они все вместе и жили, пока дымоход в теремке не забился.
Трубу по — любому надо было чистить. От сажи вся посуда была как из гранитного камня, да и в последнее время что — то кашлять все резко начали.
Времена не те, трубочистов днем с огнем не найдешь. Но это же сказка! И вот в один из дней шел неспешно по тропинке мимо теремка медведь косолапый. Весь грязный, шерсть колом стоит, запах источает чудовищный. Одним словом, грязный, как трубочист.
— Тук, тук, тук. Кто в теремочке живет? Кто в невысоком живет?
— Я, мышка-норушка.
— Я, лягушка-квакушка.
— Я, лисичка-сестричка.
— Я, зайчик-побегайчик.
— Я, волчок-серый бочок.
— А ты кто?
— Я, мишка косолапый. Пустите помыться и переночевать.
Глянули «обитатели коммуны» на этого Хагрида из фильма о Гарри Поттере и хором сказали: «Нет! Ты не влезешь в теремок. Самим места мало!»
— Даже если бы ты был трубочистом, тем, кого нам сейчас реально не хватает, все равно бы не пустили.
— Я вам всё сейчас прочищу. Это не так уж и сложно, — ответил медведь и полез на крышу теремка. Обитатели дома высыпали все на улицу и увидели страшную картину. Мишка залез на крышу теремка, и теремок от такой массы треснул и сложился, как карточный домик.
— Чудесно прозимовал я! Каждый из зверей подумал про себя.
— Вот и встретили Новый год.
Мишка косолапый отряхнулся и сказал: «Не печальтесь вы. Сделаем мы новый дом. Не теремок, а целый терем, еще круче прежнего будет.
Обитателям теремка и нынешним бродягам ничего не оставалось делать, как согласиться с предложением Мишки. И работа закипела…
Набросали быстро план и смету. Дом добротный получился, но жаль, что нарисован палочкой на песке. Осталось только воплотить мечту каждого жильца — каждому по отдельной комнате,
