Соломон Шпагин
Победа добра над добром. Circus
В Электростали по пути со станции до дома Василий встретил институтского одногруппника Игоря Шаповалова. Игорь в институте не был выдающимся студентом, учился понемногу, валял дурака, как и все.
Сейчас же Игорь производил впечатление.
Он был хорошо одет, даже Василию понравилось, как он выглядит. Неприятная мысль, что Игорь в чем-то хуже него никак не находила подтверждения, только мешала разговору.
Приятели уже были в том возрасте, когда уже доросли до мудрых жизненных советов.
Василий поделился своей историей менеджера среднего звена на оптовом складе.
— То есть на графике твоя карьера выглядит точкой? — издевательски пошутил Игорь.
— Отнюдь, это стабильная, уверенная в завтрашнем дне, горизонтальная прямая — отшутился Вася. — и вот оно завтрашнее дно сейчас — Василий тоже хохмил.
— Игорь, ну а ты как устроился? — спросил Василий.
— В целом удовлетворительно, есть позитивные моменты.
— А почему не отлично и даже нехорошо? — продолжил Василий.
— Разве не очевидно? Потому что после работы ехал в Электросталь и ехал на электричке, а рядом с моим лицом на стекле был жирный отпечаток чьего-то лица, вот из-за таких компромиссов удовлетворительно.
— А позитивные моменты? — Василий надеялся, что их нет.
— Из позитивного, я сейчас работаю начальником отдела документации в Мосгидрострое, в подчинении три человека. Платят неплохо.
— Отдел документации значит, уже звучит как что-то выдуманное, — не унимался Василий в своих попытках обесценить, — и как так вышло? — спросил Вася.
— А вышло вполне прозаично, никаких надрывов. Работал снабженцем, работа простая и понятная, но потом начались реформы.
— Новые стандарты управления, диверсификация, мотивация, оптимизация? — продолжал издеваться Василий.
— Да примерно так и было, — не поддавался Игорь, — Привели племянника зама Гаврилова, со всеми этими современными идеями и для него придумали отдел, назвали его «по работе с документацией», меня перевели туда поскольку я готовил документы для сдачи объектов.
— Но быть начальником отдела из одного человека и на нем отрабатывать модные решения не очень интересно, так что закономерно отдел распух до пяти бездельников, включая меня.
— Так бы продолжалось и дальше, пока этого племянника не забрали куда-то на повышение.
— Отдел остался, должность осталась, фактически я там работал один, меня и назначили ИО. Моя работа немного изменилась, я также готовлю документы под сдачу, но теперь подчиненные собирают их по видам, я их проверяю и сдаю.
— Полностью доверять им нельзя, работать они не хотят, да и я не особо.
— История заслуживает отдельной главы в книге о карьерном росте, — Вася не хотел выдавать зависть.
— Ну да, но не все так просто, пришлось выступать с номерами. — подытожил Игорь.
— Расскажешь? — вот и настала стадия мудрых советов подумал Василий.
— Я утратил свою идентичность, стал конъюнктурщиком если угодно, — выдал Игорь.
— Очень абстрактно, поясни.
— Очень просто, теперь меня интересует только выгода, я готов на многое, я могу подставить подчиненных, свалить на них все косяки, готов заискивать перед начальством, смеяться над их шутками, делать серьезное лицо и выступать на совещаниях с лозунгами, поскольку от этого зависят мои деньги, — разложил Игорь.
— Тебе не кажется, что это как-то не по-джентльменски? — с упреком спросил Василий.
— Так и есть, но тут есть очень удобное правило, по-джентльменски надо вести себя только с джентльменами, а с нижестоящими — на усмотрение.
— А цена не слишком высокая цена за этот маскарад? — поинтересовался Василий.
— Может и была бы высокой если бы моя идентичность имела ценность, но не приносит выгод и поэтому не стоит ничего, ты готов за нее заплатить? Вот именно, нет, и я нет, так что этот размен с перевесом в мою пользу.
— Вот смотри, ты вероятно много раз говорил людям так называемую правду и вообще поступал по совести, как советский пионер? — спросил Игорь.
— Да, постоянно, но на самом деле мне лень что-либо изобретать, ну и бонус, я остаюсь честным человеком, — ответил Василий.
— Мне кажется в этом и есть ошибка, никому эта честность не нужна, говорить прямо как есть нельзя, это теперь разновидность хамства, когда врач или адвокат говорят, что дело безнадежно, это вызывает только агрессию и желание не иметь с ними дела.
— Люди как домохозяйки, дорисовывают красоту и допридумывают приятные небылицы, поэтому полуправды достаточно.
— Учитывая, что ты низгоранговый самец, без обид Василий, тебя со своей якобы правдой никто рядом видеть не хочет, зачем тебя терпеть? Тебе хочется противостоять, тебя хочется победить, как добро побеждает зло.
— Идея не нова, твой тезис, о том, что надо постоянно врать и казаться кем-то другим, я уже слышал от бывшего начальника, — сказал Василий, — а он приспособленец восьмидесятого уровня, знает, о чем говорит.
— Вот именно Василий, мы не в шоу бизнесе, нас никто не знает и никогда не узнает, можно отстроить свой образ в любой момент, поэтому нужно врать обо всем. Главное чтоб это приносило свои профиты.
— А когда обман вскроется, что делать дальше? — спросил Василий
— Ничего, врать дальше и не останавливаться, а если будут хорошо платить, то самокритика и самоирония отвалятся сами собой, заместятся чем-то другим, типа денег, как это и вышло у меня.
— А чего ты боишься? Что твоя ложь вскроется и тебя выгонят из клуба джентльменов, который ты придумал и себя туда принял? — сказал Игорь с издевкой.
— Вася, хватит бредить, твой так называемый обман и как тебя зовут забудут в этот же день при выборе роллов в якитории, вот там нельзя ошибиться, а на тебя всем плевать.
— Меня воспитали по другому, — сказал Вася первое, что пришло ему в голову в свое оправдание.
— Вася, у тебя еще не было искушений, после первой хорошей зарплаты, бонуса премии, предложения об откате, ты забудешь про свое воспитание и будешь фантазировать о красивой жизни или какой-нибудь машине — отрезвил Васю Игорь.
— Почему сразу о машине? — оживился Василий.
— Вообще неважно, короче попробуй, тебе понравится, расскажешь потом. И вообще, что ты теряешь? У
