Пролог
— Ты мое дыхание, утро мое ты раннее,
Ты и солнце жгучее, и дожди,
Всю себя измучаю, стану я самой лучшею,
По такому случаю ты подожди… — мурлыкала Марьяна, нося ревущего младенца по комнате.
Славик проснулся с криками и вот уже который час устраивал настоящий концерт. Нет, Славушка был очень сообразительным ребенком, сначала покушал, чтоб сил набраться, и только после этого пошел в очередную атаку.
На руках его носили все по очереди, и девчонки и мальчишки.
Девушки напевали колыбельные, жалели, ласкали, ребята пытались разговаривать по-мужски.
— Ты знаешь, я тебя прекрасно понимаю! — объяснял младенцу Мишка. — Все мы мужики и все любим женскую грудь! Но сейчас ее просо негде взять, честно-честно! Вот вырастишь, тогда оторвешься! А сейчас будь хорошим малышом, возьми сосу и давай играть.
Ага! Если бы все было так просто!
— Мне кажется, он думает, что возьмет нас измором. — заявил Вадим. — Рано или поздно мы выбьемся из сил и вернем его маме.
Вадик тоже укачивал малыша, потом решил показать ему мультики в телефоне, потом носил по квартире и рассказывал, как устроены бытовые приборы… В общем перепробовал все, до чего только фантазия дошла.
Реакция была одна — Славик вертел громко кричал, не обращая внимания ни на какие разговоры.
Женя уже пытался выносить малыша на прогулку. Если честно, друзья с удовольствием помогли одеть ребенка и выпроводили его на улицу, только Марьяна пошла вместе с ними.
Но меньше чем через десять минут ребята вернулись — невозможно было гулять с кричащим на все лады младенцем, на них люди оборачивались и соседка пришла посмотреть что случилось.
Следующею попытку угомонить Славушку на улице предприняли Темка с Глафирой. Друзья решили, что младенцу в коляске уснуть будет проще и и привезли огромный вездеход-монстр на колесах.
Без толку! Малыш как кричал, так и кричал, не обращая внимания на все увещевания доброй Глаши и Артема.
Сашка был сторонником нетрадиционных мер, поэтому решил действовать наверняка.
— Слушайте, может нам все-таки дать ему грудь? — предложил он. — Девки, ну что вам жалко? Ладно у Марьи с Дарькой там прыщи, но у мелкой и Глаши есть где разгуляться! У одной из них хотя бы должен взять!
Не то чтобы девушки были от предложения в восторге, но попробовать стоило.
Нашли дурака! Сначала малыш с остервенением вцепился в подставленную грудь, но потом понял, что там пусто и заревел с еще большей силой.
Предложений больше не было, осталось только носить маленького монстра на руках и надеяться, что рано или поздно уснет.
— Ляля плачет, сисю просит,
Как же сисю ей не дать?
Ляля плачет, сисю просит,
Потому что хочет спать! — голосила Гелка очередной шедевр собственного сочинения, похлопывая беспокойного младенца по попе.
— Может у него живот болит? — выдал очередное предположение Мишка. — Он какал сегодня?
— Какал. — вздохнула Даря. — Мы с Сашкой мыли, не помнишь?
— А как он покакал? — насторожился Михаил.
— Подгузник в ведре, можешь посмотреть. — на полном серьезе ответил Александр.
Мишка понесся изучать содержимое памперса.
— Хрен его разберет, вроде все нормально. — через минуту вернулся парень. — Хотя вообще не представляю, как там что должно быть у младенца.
— Может хватит фигней страдать? — закатила глаза Марьяша.
— А что еще остается делать? — всплеснул руками Александр. — На ваш материнский инстинкт надежды совсем нет!
Глава 1
Марьяна проснулась от непонятного шума, будто камушки кто-то в окошко бросает.
Девушка замерла и прислушалась. С улицы донёсся до боли знакомый голос.
— Чего только спросонья не померещется. — недовольно пробормотала Марька и перевернулась на другой бок. Но поспать ей так и не удалось.
— Марьяна! Душа моя! Выгляни в окошко! — опять долетело до ее слуха.
«— Надо прекращать общаться с психами, а то сама потихоньку в такую же превращаюсь, уже голоса слышатся», — проворчала Марья, но все же слетела с кровати и буквально пулей поднялась на подоконник, правда тут же чуть не свалилась обратно от увиденного.
Во дворе её дома стоял Женька. Он покачивался в предрассветных сумерках и переминался с ноги на ногу, будто трудно было стоять ровно. Парень выглядел странно — каким-то помятым, растерянным, но необычно оживлённым одновременно. Всегда холодные ледянисто-голубые глаза горели нездоровым блеском, по бледному лицу разошёлся лихорадочный румянец, чёрные, обычно приглаженные волосы теперь были растрёпанными, да и, вообще, педант-Евгений был совсем на себя не похож. Всегда выглаженная рубашка выглядела мятой и местами высунулась из-за пояса, брюки порваны, сам парень глупо улыбается и с умилением глазеет на высунувшуюся в форточку Марьку.
— Марья, свет очей моих, выйди на мгновение, стань у окна, затми луну соседством, она и так уже от зависти больна, что ты её затмила белизной [1] — голосил молодой человек.
— Жека, совсем с дуба рухнул? — возмутилась Марьяша, демонстративно крутя пальцем у виска. — Какая луна, какая белизна, книжек, что ли на ночь обчитался? Вот только не говори, что ты через забор перелез, сломанной ограды я тебе в жизни не прощу!
— Да починю я твой забор! — махнул рукой Евгений.
— Ага, как раз ты-то и починишь! Ручонки не из того места растут, — возмутилась девушка, всё ещё пытаясь понять, что происходит. — Что ты, вообще, здесь делаешь? Чеши домой, дождь начинается!
— Марьяна, жизнь моя, я к тебе готов идти хоть на край света! Преодолею любые преграды, лишь бы, наконец, признаться в своих чувствах! — Евгений подошёл поближе, встал у самой стены дома под окном так, что Марьяша при желании могла легко высунуть в форточку руку и прикоснуться к лицу парня. — Марька, любовь моя, ты царишь в моём сердце с самого момента нашей встречи.
— Жека, да ты в дрова! — догадалась Марьяна, унюхав неслабый запах алкогольных паров. — Что такое, бухнул для смелости, чтобы Веронике в чувствах признаться, но заблудился и ко мне зарулил?
— Да, милая, я пьян! — Женька только развёл руками. — Как бы ещё я набрался смелости и открылся тебе? Ты же такая холодная!
Евгений посмотрел в глаза девушке, улыбнулся и сообщил:
— Я пришёл петь тебе серенаду. Как средневековый рыцарь, буду добиваться взаимности прекрасной дамы любыми путями.
