ГЛАВА 1
Лондон, 1715
Умирать в такой ужасный день? Но разве смерть вообще способна выбрать погоду получше? Клубящаяся мгла и густой туман плотно заволокли солнце. Вызывающе дерзкий, гордый и непокорный, он стоял на сооруженном наспех эшафоте. На его губах притаилась сардоническая усмешка, а холодный надменный взор скользил поверх взбудораженной толпы, находя в этом повод для какого-то только ему понятного и доступного веселья. Густая черная борода скрывала глубокую ямку на левой щеке. Без этой дикой растительности сумрачные демонические черты лица мгновенно бы преобразились. Чар плутоватой шальной красоты оказалось бы вполне достаточно для того, чтобы свести с ума и повергнуть к его ногам вереницу хорошеньких барышень.
Высокий и импозантный, даже, можно сказать, царственный, он стоял с накинутой на шею петлей, связанными за спиной руками, готовый заплатить дьяволу щедрую мзду. Нет, торговли здесь уже больше не будет — хватит: он уже давным-давно продал свою душу. И все же неуемная жажда жизни горячо и настойчиво клокотала в его жилах. Неужели вот так все и закончится? В его мозгу бродили смутные догадки, что именно это и должно произойти после всего им содеянного. Однако он мало о чем сожалел, вовсе не раскаивался, не говоря уже о каких-то муках совести, несмотря на то, что даже по собственным подсчетам повесы недобрая молва о нем намного превосходила свершенные подвиги. И все-таки смерть выбрала ужасный день…
Экипаж осторожно пробирался сквозь людскую толпу, сгрудившуюся по всей кромке воды Тилбери Пойнт. Мало кто обращал внимание на герб, красовавшийся на дверце кареты, или на одетого в ливрею лакея, тщетно пытавшегося расчистить дорогу для неуклюже и тяжело громыхавшего транспорта. Грандиозное зрелище, готовое вот-вот разыграться на подмостках возле пруда, привлекло сюда людей из самых разных слоев общества: черни было видимо-невидимо, герцоги стояли бок о бок с булочниками, а благородные графы — с оборванными нищими, причем совершенно безропотно. Здесь было где разгуляться всласть вору-карманнику — рай, пожалуй, поприбыльней, чем на деревенской ярмарке или в базарный день.
В карете величественно восседал тучный лорд Харви Чатем, граф Милфорд. Когда экипаж подъехал поближе к воде, Милорд высунул голову из окна, чтобы получше разглядеть происходящее. Повсюду, тут и там, крестьяне в лохмотьях яростно орудовали локтями, отвоевывая себе местечко получше среди толпы разодетых лавочников, стряпчих и лекарей. Дамы обмахивались платками, в то время как их горничные норовили не отстать от своих хозяек.
Приглашенные по столь особому случаю барабанщики выбивали четкое стакатто дроби. Выстроенная позади них линия драгун сдерживала людскую толпу в некоем подобии порядка. Еще несколько драгунов с мушкетами стояли наизготовку. Внезапно к барабанщикам присоединились флейтисты, и их мелодия, пробиваясь сквозь туман, звонкой трелью устремилась ввысь, к солнцу. Несмотря на то, что наступил уже почти полдень, погода для середины июля угнетала своей мрачностью и унылостью. Зябкая мгла заволокла пронизывающей сыростью воздух, но смирить и остудить жаркий пыл бесновавшейся толпы ей было не под силу. Крики, улюлюканье и хриплый рев доносились как из толпы простолюдинов, так и из окон уличных зданий, заполненных зрителями. Шум стоял оглушительный, зрелище по пестроте красок не уступало цирковому балагану, а кутерьма царила невообразимая для столь устрашающего и грозного события. Ровно в полдень Темза находилась между отливом и приливом.
— Проклятье, мы чуть было не опоздали, — пробормотал граф, слегка нахмурившись, отчего его прекрасные черты лица приобрели суровое и надменное выражение. — Эти толпы, дорогуша, просто дьявольски несносны. Даже такая отвратительная погода им нипочем, лишь бы было на что поглазеть. Можно подумать, что этот бравый молодец — выдающийся герой, а не какой-то заурядный пиратишка.
— И зачем, батюшка, вы меня сюда взяли! Это так… это настолько… странно.
— Хандришь, детка. Но, согласись, не я тому причина. Правда, Девон? Однако ни с того ни с сего ты сегодня очень бледна. — Слова графа звучали заботливо, тогда как взгляд с любовью скользил по миловидному личику дочери. — Ведь Винстон предложил привезти тебя сегодня сюда. Думал, может, это доставит тебе удовольствие.
Девон бросила на отца суровый взгляд.
— Удовольствие смотреть, как вешают человека? Надо же! А я-то, папочка, думала, что вы с Винни знаете меня гораздо лучше. Мне этот обычай кажется варварским.
— Тебе следует относиться к этому человеку с той же ненавистью, что кипит в моем сердце, дорогуша, — высокопарно заявил лорд Чатем. — Диабло обошелся мне в сотни фунтов потерянного груза. Я вкладываю свои деньги в караваны судов вовсе не для того, чтобы их захватывали всякие там Диабло и ему подобные. Отец Винстона потерял почти все свое состояние.
Это вряд ли можно было считать незыблемой истиной, поскольку отец Винстона, герцог Гренвиль, слыл заядлым игроком, просадившим за карточным столом все свое наследство, однако лорд Чатем вовсе не собирался обременять прелестную головку Девон столь удручающими подробностями биографии герцога, поскольку тот находился на смертном одре.
— Диабло, — задумчиво произнесла Девон, — интересно, он испанец? Одному только Всевышнему известно, сколько горя за последние годы причинили нам испанцы!
— Пираты беспощадны ко всем, кроме самих себя, голубушка.
Девон оставалась задумчивой, вперив взор через окно кареты на гомонившую толпу. Вдруг экипаж резко остановился, и огромные голубые глаза Девон помимо ее воли, сами собой, устремились на Тилбери Пойнт и эшафот, грозно возвышавшийся на фоне свинцового неба.
— Мы не сможем двигаться дальше, Ваша Светлость, — обратился к графу кучер. — Проехать вперед по этой дороге просто невозможно.
— Пропади ты пропадом! Какая досада! — в негодовании воскликнул лорд Чатем. — Однако ничего не поделаешь, голубушка, придется дальше идти пешком. Я говорю о том, что для того чтобы увидеть последний вздох дьявола, нужно проделать оставшийся путь самим.
— Я с места не сдвинусь, отец, — заявила Девон тоном, не терпящим возражений. — То, что здесь происходит, вовсе не для меня. Если бы не договор с Винни здесь встретиться, то, наверняка бы, я осталась дома.
— И пропустила бы такое торжество? — спросил лорд Чатем, озадаченный безразличием дочери. — Твой жених должен сопровождать нас после казни на музыкальное представление Леди Мэри. Ты видишь где-нибудь Винстона?
— В этой толпе? — с издевкой усмехнулась Девон, беззаботно тряхнув гривой великолепных золотистых кудрей. Элегантно собранные на макушке изящно очерченной головки волосы Девон имели цвет созревшей пшеницы. Когда она их расчесывала, то пряди волос струились нежным каскадом мягких волн и завитков ниже талии.
— Ну, тогда я пошел, голубушка, — сказал граф, весело покачиваясь, пока его грузное тело выбиралось из кареты. — Петере и Хадли останутся здесь присмотреть, чтобы с тобой ничего не случилось. Столь торжественный случай, как этот, заслуживает того, чтобы рассмотреть зрелище поближе.
