Глава первая
Я с детства мечтал о карьере воина. Впрочем, кто в детстве не мечтал о военном мундире, приключениях на границе, операциях за пределами Коронных миров? В этом меня всегда поддерживал дед, ветеран обороны Пелоса, второй войны за Каскад Миродержца и еще целого букета бесчисленных мелких столкновений… Готовиться к военной карьере я начал в пять лет, как дети аристократов (чем был крайне горд), несмотря на то что род наш – весьма средний по меркам Хаоса. В семь лет стараниями деда я был определен в Корпус А – закрытое учебное заведение, готовящее младших командиров для всех вооруженных формирований Дворов Хаоса. Мои родители не особо скрывали радости по этому поводу: наследником, в соответствии с принятым у нас майоратом, был мой старший брат, Джесс IX, всеобщим любимцем – младший братишка, Рион, он уже в детстве показывал недюжинное художественное дарование и мог прославить род, о чем мечтали поколения моих предков. Мне же, как и в любом династическом раскладе, в амбициозных планах родителей места не оставалось – в лучшем случае роль дублера Джесса, ведь в отличие от сестер меня даже замуж за хорошую партию не выдашь…
Таким образом, мои чаяния вполне совпадали с желаниями родителей – вперед, сынок, в армию, жреческое сословие или бизнес. Главное, не путайся под ногами.
В тринадцать лет, когда нас, курсантов А3, впервые послали на стажировку в войска (я выбрал сухопутные силы – о флоте дед рассказывал мало, не приходилось ему участвовать в операциях на воде или ее аналогах, а летунам требуются устойчивые и серьезные магические способности), я неожиданно столкнулся с проблемой, которая в итоге поставила крест на моей карьере в армии Короны. Трансформа! Эффективность нашей армии, особенно в низкотехнологических мирах (а я как раз специализировался на действиях и командовании в таких условиях), базируется на трансформе – природном умении хаоситов принимать демоническую форму, в которой солдаты Короны приобретают сверхъестественные силы и способности. Многие наши соседи до сих пор уверены, что это – еще одна из тайных школ магии Хаоса, и часто тратят немалые деньги на обучение искусству трансформации, дабы сравниться с хаоситами. Вот только на своем печальном опыте могу с горечью констатировать – никакая магическая трансформа не способна сравниться с естественным умением, данным от природы.
В общем, в тринадцать я понял, что малоспособен к трансформе. Максимум – частичная и в благоприятных условиях. Для воина этого мало, но я продолжал надеяться (если в этом не сложилось), что стану лучшим курсантом потока сразу во всех возможных дисциплинах и им придется принять меня. Дед оказал мне поддержку (только много позже я понял, что он просто не хотел разбивать моих надежд), однако советовал не спешить рассказывать об этом родителям. Опасения деда я понимал, отец вполне мог перевести меня в какое-нибудь менее престижное и менее дорогое учебное заведение, если уж в армии мне ничего не светит. Таким образом, родители ничего не узнали о моих затруднениях, а я еще упорнее занялся учебой: к классике добавил изучение вооружений, военного планирования и боевого применения средств технологичных миров, хотя никогда и не мог понять прелести гекатомбы аннигиляционного взрыва или массового применения боевых вирусов.
Следующее серьезное потрясение меня ожидало в шестнадцать лет – не стало деда. Умер он по-дурацки (хотя подозреваю здесь чью-то злую волю) – крепкий, даже не старик, как я сейчас понимаю, зрелый мужик поймал на охоте арбалетный болт в момент, когда готовился взять вепря… Вдобавок к арбалетному болту в спине он не смог принять зверя на копье, и вепрь его сильно порвал. Но и это было не последней неприятностью: вепрь оказался «сухим» – т. е. болен Иссушением, паразитной демонической сущностью, передающейся через кровь и представляющей собой серьезную проблему даже для квалифицированного мага-целителя. А уж с прочими ранами! В общем, дед сгорел в четыре дня – я не застал его живым, так как был на стажировке (вернее, участвовал в учебной операции), где мы поддерживали отряд местной стражи в столкновении с дикими баронами в вассальном Мире Лохья и где имел несчастье попасть в лазарет.
В очередной раз меня подвела слабая способность к трансформе (как ни тренировал себя). Когда остальные курсанты участвовали во фланговом обходе, мастер-сержант поставил меня командиром над полуротой копейщиков-ополченцев в «стратегически важнейшем месте справа от центра, прикрыть болотистую низменность от возможного прорыва противника». Место и впрямь оказалось важнейшим, вопреки ожиданиям командира, шевалье Аган Гапья, противник, столкнувшись с кавалерией стражи и моими сокурсниками в демонической форме, пошел на прорыв не по дороге в обход болотца и куцей ивовой рощи, а напрямик – сквозь неудобь. Видимо, бандитам и наемникам, собранным дикими баронами для защиты своей вольницы, чрезмерно захотелось быстро покинуть поле боя. В итоге моим мужичкам, буквально от сохи, пришлось минут тридцать сдерживать врагов, благо противник тоже не отличался выучкой и дисциплиной, кроме того, мы стояли перед болотом, в редколесье, а им пришлось продираться сквозь кустарник, и мы успели приготовиться, в то время как они потеряли строй. Но не думайте, что это было легко: атаковали нас яростно, где-то на пятнадцатой минуте я, стремясь везде успеть и сохранить трещащую по швам линию копий, схлопотал стрелу в стык доспехов. После этого мне стало ясно, что роль командира не только в грозных окриках и участии в самых яростных столкновениях, но и в грамотном управлении резервами. Хотя у небольшого отряда, находящегося в горячке скоротечного боя, роль резерва и невелика, однако я обратил внимание, что слева из-за особо густого кустарника и скрытого им старого завала прорываются только одиночки, принять которых на копье можно и меньшими силами. Придерживая кровоточащее плечо, я отковылял туда и, сняв часть бойцов, укрепил опасно истончившуюся линию копейщиков в центре, затем отправил вестового к соседям справа требовать помощи.
Помощь от них так и не подошла, но подоспел резерв местной стражи, гораздо более боеспособной, нежели мои ополченцы, натасканные инструкторами из Дворов Хаоса профи сменили остатки боеспособных копейщиков (менее половины от состава полуроты) и своими длинными двуручными мечами просто порвали противника. В общем, здесь враг не прошел, как, впрочем, и в других местах. Можно было спокойно терять сознание, чего мне так и не удалось сделать: вслед за стражниками подтянулись лекари с магом-целителем. Мне быстро плеснули на рану бальзам и перетянули многострадальное плечо, после чего вместе с прочими легкоранеными отправили в тыл. Я, однако, дождался, пока лекари закончили со всеми подававшими признаки жизни ополченцами, и, преобразовав остатки моего подразделения в медбратьев (два копья и плащ между ними легко заменяют носилки), отправил их в лагерь. Там за нас взялись уже серьезно, и эта моя задержка сыграла дурную роль – оружие врага оказалось смазанным некой гадостью, в результате чего я провалялся несколько дней в бреду и опоздал на похороны деда.
Сразу после лазарета мне дали короткий отпуск на долечивание и устройство семейных дел. От правительства Лохья я получил награду и был отмечен руководителем практики: в отличие от большинства остальных курсантов, я реально командовал подразделением в бою, а не пугал наемников своим демоническим видом. Однако в графе о причинах ранения было указано «ранен, так как по причине слабого владения трансформой был поставлен в строй к местным вооруженным формированиям». Еще одно лыко легло в строку.
