Действующие лица:
Даромир — доученный колдун, но всё тот же балбес;
Серафима — ведьма с мутным прошлым и туманным будущим;
Серогор — великий, но слегка занудный белый колдун;
Антип — премьер-боярин, ну о-очень серьезный государственный деятель;
Селистена — боярская дочка, несколько успокоившаяся с годами и морально готовая к спокойной семейной жизни;
Кузьминична — бывшая нянька Селистены, строгая, но справедливая;
Бодун — князь, любит выпить, не любит заниматься своими прямыми обязанностями, в настоящий момент является счастливым молодоженом;
Сантана — новая супруга Бодуна, княгиня и ведьма в одном лице. Красивая и эффектная дама неопределенного возраста;
Феликлист — сын князя, любимый цвет — голубой;
Демьян — дальний родственник князя, во время прошлых приключений получил от Даромира хороший урок, но соответствующих выводов не сделал;
Едрена-Матрена — хозяйка трактира, огромная и добрая;
Фрол и Федор — ратники, любят выпить, добрые по мере возможности;
Шарик — пес, большой, зубастый, верный, как все собаки, наипервейший княжеский кобель, причем в буквальном смысле этого слова;
Барсик — кот, пушистый, вредный, как все коты;
Золотуха — очаровательная сука рыжей масти (сука — это не свойство души, а половая принадлежность);
Тинки и Винки — представители нетрадиционного вида нечисти, решительно вставшие на путь исправления и порвавшие с темным прошлым.
Нечисть: спиногрызы горные, спиногрызы луговые, вампиры-живоглоты, петуния гигантская, барбуляк обыкновенный, живолизы, сыроглоты, пробыши, зенделюки, топлята, донные водяные.
А также: колдуны, ратники, торговцы, молодухи и прочий народ.
События происходят в далекой, почти сказочной Руси до ее крещения. Тогда сказка вполне мирно сосуществовала с повседневной жизнью, а колдовство и чародейство было обычным, почти повседневным делом.
* * *
Я увяз, как пчела в сиропе,
и не выбраться мне уже,
Тонкий шрам на прекрасной попе —
рваная рана в моей душе!
М. Фрейдкин
Да, уж на этот раз я явно переборщил. Сами посудите, я, почти великий колдун, гроза нечисти, специалист по влипанию в самые безвыходные ситуации, сижу глубокой ночью в своей светелке и грызу гранит колдовской науки. Да-да, вы не ослышались! Не пью медовуху, не куролешу с друзьями, не обхаживаю очередную красавицу, а банально учу всевозможные заклинания. Притом заметьте: никто надо мной с дубиной не стоит и не контролирует этот сомнительный процесс. Я это делаю сам, исключительно по доброй воле. О боги, до чего же я докатился!
Если кто меня не помнит, так я могу и представиться — небось не развалюсь. Я — Даромир. Победитель горных спиногрызов, гигантской петунии, романтически настроенных вампиров и конечно же пакостного оборотня Филина (жаль, меня придержали, а то в этом списке однозначно присутствовал бы и черный колдун Гордобор).
Вообще-то все мои похождения воспела в своей балладе парочка нестандартной нечисти в лице двух луговых спиногрызов Тинки и Винки, так что вы наверняка в курсе всех моих подвигов.
Неужели не всех?! Странно. Наверное, вы просто запамятовали. Ну это ничего, я могу и напомнить. Свечей у меня полно, до рассвета далеко, так что вполне могу напомнить о моих похождениях трехлетней давности. Так сказать, как я докатился до такой жизни.
Начну с самого начала. Мое детство и юность, думаю, никому особенно не интересны. Скажу только, что воспитала меня ведьма. Причем хочу заметить: ведьма — это не склад души, а исключительно принадлежность к определенной профессии. Так вот, меня воспитала большой специалист в своей области, моя ненаглядная Серафима. Или, как я ее по-простому называю, баба Сима. Нет, вы не думайте, она совсем еще не старая, просто так мне больше нравится. Далее, у моей бабаньки оказался старый… как бы поточнее сказать… Ну в общем, что-то навроде друга, но в более глубоком смысле этого слова.
И уж коли сама Симочка была, мягко говоря, не рядовая, то и дружка она подобрала себе под стать — белого колдуна Серогора. Тут еще полагается добавить слово «великий», но я привык так, по-простому.
Вот этот самый Серогор в одно прекрасное утро и приперся к нам в избушку и, вместо того чтобы под благовидным предлогом выпроводить меня из дому и с моей бабанькой тряхнуть стариной, вдруг заявил, что хочет обучить меня уму-разуму (можно подумать, до этого я бестолочью рос!). Выяснение отношений старого поколения оставлю за скобками, скажу только, что на этот раз Сима проиграла, и уже через несколько дней я приступил к занятиям в высшем учебном колдунском заведении «Кедровый скит», в том самом, в котором сейчас и я нахожусь.
Про свое многолетнее обучение подробно рассказывать не хочу, скажу лишь, что я был весел и удал, иногда даже чересчур удал. Вот именно из-за этого обстоятельства, слегка недоучившись, я и был вынужден срочно эвакуироваться из скита, дабы весь гнев наших ошалелых колдунчиков не пал на мою многострадальную голову. Я, конечно, был немножечко виноват, но те меры воздействия, которые задумали применить ко мне эти старички, оказались столь неадекватными, что я решил не дожидаться, пока по отношению ко мне совершат роковую ошибку, и, обратившись соколом, рванул со всех крыльев на волю. Вот тут-то и начались мои настоящие приключения.
И так я, молодой, красивый, наглый обалдуй, в самом что ни на есть расцвете сил, оказался в славном Кипеж-граде. Городская жизнь мне пришлась по вкусу, и я пустился во все тяжкие. И только я начал оттягиваться на полную катушку, как судьбе было угодно столкнуть меня с дочкой местного боярина Антипа — моей ненаглядной Селистеной. Хотя нет, когда я с ней столкнулся, она была вовсе не ненаглядной, а совсем даже наоборот. Поначалу это мелкое рыжее чудовище меня просто бесило. А познакомились мы довольно банально.
Именно она увела у меня из-под носа знаменитый артефакт перемещения — перстень великого Сивила. Только я собирался его честно купить в лавке, как эта рыжая пигалица, чисто из вредности, дала двойную цену и присвоила себе по праву принадлежащую мне вещь.
Надо ли говорить, что я решил вернуть этот перстенек законному хозяину, то есть мне. Но тут, к величайшему моему сожалению, удача коварно отвернулась от меня, и я был схвачен людьми боярина в тот момент, когда пытался восстановить справедливость. Стража, как известно, начисто лишена чувства юмора, и поэтому на следующий день я оказался на эшафоте.
Наверняка скептики тут же заметят, что, мол, для настоящего колдуна это не проблема. Мог бы раскидать боевыми заклинаниями стражу и улизнуть из города. Конечно, мог бы, но вот незадача — руки оказались связаны. А колдун со связанными руками — словно птица с подрезанными крыльями. Одним словом, пришлось мне изрядно попотеть, прежде чем мое несравненное красноречие, помноженное на беззастенчивое вранье, прямо перед казнью заставило ратников развязать мне руки.
