Замок ждал. Вся чудовищная громада камня, придавленная небом к земле, выжидала, когда человек – такой маленький, такой слабый – войдет. И кому тогда не поздоровится? Перемелют, перемолотят человека каменные челюсти. Обратной дороги не будет.
– Нет, – сказал человек. – Я туда не пойду. Я подожду вас в трактире, Гиеди.
Он повернулся и пошел прочь от ворот, спиной чувствуя, как хищно присматриваются к нему глаза-бойницы замка. Зло. Разочарованно.
– Я постараюсь освободиться побыстрее, – крикнул вдогонку Гиеди.
Человек обернулся и кивнул в ответ. Храбрый человек этот Гиеди. А впрочем… Скорее всего, он просто не чувствует драконьей мощи и злобы Арафы. Наверное, не всем это дано.
И он ушел.
Целый и невредимый ушел от страшной угрозы. Не первый раз в жизни испугавшись опасности – но впервые убоявшись строения.
Замка.
Архитектурного сооружения.
Упорядоченной груды камней.
Очень большого дома, огороженного толстой каменной стеной.
Хотя раньше никто не мог назвать его трусом.
Алиот Гиеди посмотрел вслед уходящему.
И уже не спеша прошел в гостеприимно распахнутые ворота на залитый солнцем двор. Арафа давно потеряла репутацию укрепления. Древние камни стен были увиты плющом, виноградом и глицинией. На бортике безобразного старомодного фонтана посреди двора громко ворковали голуби. На невысоком крыльце сидел огромный наглый рыжий кот и лениво смотрел на птиц, делая вид, что те его совершенно не интересуют.
– Он не вернется. – Комендант Арафы вышел на крыльцо из затененного холла.
Гиеди кивнул.
– Это уже второй, – зачем-то сказал он.
– Что поделать… – пожал плечами комендант.
Глава 1
Игрок
– И где мне искать третьего? – С досады Гиеди стукнул пустой рюмкой о стол так, что та жалобно дзынькнула и отбросила ножку.
– Посуду-то зачем бить, а? – Мирам Сертан, более известный в Столице как Вулкан, смахнул стеклянные останки в корзину для мусора и повернулся к буфетному шкафу, чтобы достать замену.
– Не понимаю, ты мне компанию не составишь, что ли? – спросил Алиот Гиеди.
– Увы, – развел руками Сертан. – Сегодня не могу. Сайф уехал по делам – значит, мне присматривать за клубом.
Они сидели в кабинете Сертана над залом игорного дома «Вулкан» – одного из самых известных и элитных заведений подобного рода в Столице. И самого надежного – придя сюда, вы можете быть уверены, что не встретите здесь шулера, а в случае выигрыша – что в целости и сохранности доберетесь до дома (если, конечно, попросите предоставить телохранителя).
– Как будто твои вышибалы не справятся без тебя, – буркнул Алиот. – Отлаженный механизм так просто не ломается.
Он поднялся с кресла и, подойдя к смотровому окну, глянул вниз, в зал. Сертан встал рядом. Да, хорошо отлаженный механизм работает без сбоев. Крупье сдают карты, вращают рулетку и другими способами помогают завсегдатаям заведения и новичкам расставаться с деньгами. Ну а если расставание с деньгами вызовет нездоровые эмоции, то рядом всегда окажется пара крепких молодых людей в одинаковых сюртуках, которые помогут расстроенному клиенту снизить накал возмущения, а в случае надобности – покинуть зал.
И все же, и все же… И все же присмотр был необходим.
– Вот граф Илайя, – указал Сертан на приличного вида господина, который старательно, не замечая ничего вокруг, делал ставку за ставкой за рулеточным столом. – Он играет по своей системе. Третий год пробует разные варианты, но… – Сертан развел руками. – Так вот, где-то через полтора-два часа ему понадобится заём. Он успевает спустить все, что приносит в карманах, задолго до полуночи. Практически наверняка такая же услуга понадобится еще одному-двум клиентам. А вон там сидит полковник Ботт. Ближе к рассвету он переключит свое внимание с карт на крупье и начнет мешать им работать. Уговорить его уйти без лишнего шума могу только я или Сайф. С нашими парнями он тут же начинает скандалить и драться. Боевой офицер! Запретить ему посещать клуб невозможно. У него огромные знакомства среди провинциального дворянства, и он часто приводит хороших клиентов. Ну и за «хищниками» надо присматривать, чтобы не наглели.
– Да ты сам понаглее любого «хищника», – возразил Алиот. – Вон те ребята у рулетки – совсем птенцы. Не стыдно?
– Нисколько! – ответил Сертан. – Таких надо жизни учить. Родителям некогда, так хоть мы позаботимся…
– А этот? – обвинительным жестом ткнул в сторону зала Гиеди, оставив без внимания воспитательные соображения друга. – Побойся неба, Вулкан, это же вообще младенец! Я сейчас сам выволоку его отсюда за шкирку.
Сертан усмехнулся. Настроение Гиеди он понимал прекрасно.
– Ты о том мальчике, который только что взял бутерброд?
Молодой человек, который только что взял с подноса проходившего лакея бутерброд с икрой, действительно был юн и больше напоминал переодетую девушку, чем юношу. Он рассеянно бродил между столами, наблюдал и неспешно откусывал от бутерброда.
– Ты ошибаешься, мой милый Алиот, – сказал Сертан, усмехнувшись. – Этот твой младенец – его, кстати, зовут Монтейн – вовсе не так наивен, как ты полагаешь. К тому же он – самый настоящий «хищник». Правда, только-только начинающий. Не по годам умен, не по годам расчетлив, не по годам хладнокровен. Он появился у нас недавно, и его пока мало кто знает, но поверь моему опыту: лет через десять у него наверняка будет заведение не хуже моего «Вулкана». Если, конечно, к тому времени он еще будет жив.
Гиеди присмотрелся к начинающему хищнику.
– Как, ты сказал, его зовут?
– Монтейн, – повторил Сертан, – А что?
– Да нет, ничего, – пробормотал Гиеди, внимательнее рассматривая юношу.
Отсюда, из-под потолка зала, различить подробности было непросто – высоковато, ракурс не особенно подходящий, да и ботисские зеркала с односторонней прозрачностью, заменявшие окна в кабинете, чуть ухудшали видимость. Но Гиеди рассмотрел, что вид у этого Монтейна был совершенно невинный. Светлым, почти белым, чуть вьющимся волосам позавидовала бы любая столичная красотка, и при этом – темные длинные ресницы, чуть загнутые вверх, и темные же безупречной формы – ни убавить, ни прибавить – брови. А уж сами глаза – серые, миндалевидные, с краями, чуть приподнятыми к вискам… Плавный овал лица и точеные скулы, тонкий прямой нос с узкими крыльями, гладкие, явно еще не ведавшие бритья щеки и ямочка на подбородке… Если бы не ровный загар, его вполне можно было бы принять за девушку, так были совершенны черты. Разве что – чуть узковатые губы и жестковатая форма рта выдавали юношу. И все же этот Монтейн был красив той самой редкой красотой, которую так любили в старину художники. Он и был словно юный античный бог, сошедший с какого-нибудь полотна старых мастеров из Императорской галереи.
