Предисловие переводюги
«О переводчиках или ничего, или плохо», — прозвучало на днях за переводческим круглым столом. Там же сказали, что общество, которое еще недавно полностью игнорировало наличие переводчиков — неужели наш родной Ремарк писал по-немецки? — ныне плавно переместилось на новые рубежи: руки бы оторвать этому переводчику (наиболее гуманное решение). Еще немного, и «переводюги» займут достойное место в ряду мишеней для общественного негодования — где-то рядом с «журналюгами». Это, а также прозвучавший за тем же круглым столом призыв чаще приглашать читателя на переводческую кухню, подтолкнуло меня к написанию данного предисловия.
С книгой «Is That a Fish in Your Ear?» основная проблема в том, что она не просто написана по-английски, но и прямо адресована англоязычным читателям как наиболее ущербным в смысле знакомства с иностранными языками. Ведь все в мире переводится на английский — так к чему заморачиваться? Поэтому среди них — больше, чем среди носителей других языков, — распространено убеждение, что все языки устроены одинаково и что перевод сводится к однозначной подстановке иноязычных эквивалентов. Отсюда закономерно следует, что с такой подстановкой лучше и быстрее справляется компьютер, а человек задержался на этой механической должности лишь по недоразумению.
Поэтому при переводе этой книги надо было все время держать в уме, что меняется не только язык, но и целевая аудитория. Простой пример. Автор пишет: «Ниже приведены отрывки, не написанные Уильямом Вордсвортом, Т. С. Элиотом и Д. Д. Сэлинджером, но достаточно лишь смутных школьных воспоминаний, чтобы понять, какой из них написан в духе Элиота, Сэлинджера или „озерной школы“».
Многим ли из нас смутные школьные воспоминания позволят опознать стиль «озерной школы»? Сэлинджер, конечно, шире известен в России. Однако тут кроется другой подводный камень: большинство читателей узнали бы его в стилизации под Райт-Ковалеву, а вот если бы отрывок был стилизован под перевод Махова или Немцова?
Понятно, что для переориентации книги на новую аудиторию переводчику приходится местами менять текст, исходя из собственных субъективных представлений о будущих читателях. Также понятно изумление, а то и возмущение читателя, встретившего в переводной книге примеры из Некрасова и Зощенко. Хочу сразу же заверить, что все подобные замены согласованы с автором, который позволил переводчику ни в чем себе не отказывать и по мере сил адаптировать текст к русской культуре. Ведь задача Дэвида Беллоса — рассказать о переводах читателям, приводя понятные им примеры.
И еще один упрек (в ряду многих других) можно предвидеть заранее. «Какой неуклюжий англицизм: Что за рыбка в вашем ухе?! — скажет каждый второй читатель. — По-русски было бы естественнее: Что за рыбка у вас в ухе». Согласна. Но как бы вы тогда узнали, что речь идет не о рецепте ухи?
Еще одна мысль, прозвучавшая за круглым столом: переводчикам нужна среда общения. В докомпьютерную эпоху переводчик вставал из-за пишущей машинки только для того, чтобы достать с полки словарь или пойти в библиотеку. Круг его профессионального общения был в основном ограничен лично знакомыми коллегами. Теперь же к нашим услугам все ресурсы интернета, включая профессиональные форумы, на которых общаются переводчики со всего мира. Благодаря этому я имею счастье удаленно сотрудничать с Евгенией Канищевой, переводчиком и редактором высшей квалификации и ангельского терпения, а также воспользоваться профессиональными советами редакторов-волонтеров Алексея Глущенко и Ксении Панёвкиной, получить консультации по восточным языкам у Ирины Книжник, а по белорусскому — у Сяргея Шупы. Непонятные места английского текста нам пояснил сам автор из своего принстонского далека, а справиться с переложением книги на русский помогли участники списка рассылки Руслантра (https://groups.yahoo.com/neo/groups/ruslantra). Всем огромное спасибо!
Наталья Шахова декабрь 2018 г. Пролог
Во времена моего студенчества в нашем колледже ходили слухи о молодом преподавателе Харрисе, отказавшемся вести занятия по переводу, поскольку, утверждал он, ему непонятно, что такое «перевод». Он требовал, чтобы руководство кафедры объяснило, чему он должен учить. Но это же всем понятно, отвечали ему, у нас тут переводу веками учат.
