Татьяна Устинова14 мая, вторник
Идти на похороны Игнату не хотелось. О старой учительнице Вере Сергеевне он до последнего времени вообще не помнил. Он даже не сразу ее узнал, когда старуха подошла к нему после встречи с избирателями.
Назвать Веру старухой было не совсем справедливо, женщина в свои шестьдесят с небольшим выглядела неплохо, но он слишком ее не любил, чтобы быть объективным.
Он еще со школы ее не любил – терпеть не мог рассуждений о добре и зле и прочей ерунде. Она должна была делать все, чтобы ученики хорошо сдавали ЕГЭ, а как ему следует жить, Игнат сам определял, без надоевшей училки. Впрочем, ЕГЭ ученики Веры сдавали хорошо, учителем она была неплохим, это все признавали.
Вообще-то он мог на похороны не ходить, но упускать возможность лишний раз покрутиться среди будущих избирателей нельзя.
Жизнь изменилась, когда пару месяцев назад ему неожиданно позвонил ректор и приказал:
– Зайди завтра в двенадцать. Разговор есть.
От звонка ректора Игнат обалдел. Его в универе не любили и опасались. Ректор был человеком новым, к сближению с профессурой не стремился, и относились к нему, как к неизведанной внешней силе, вроде погоды за окном. Может засиять солнцем, а может обрушиться грозой.
До разговора оставались еще сутки, и за это время Игнат извелся.
– Кто это? – спросила Нина, когда он в задумчивости вертел умолкнувший телефон.
– Иван Николаевич, – пробурчал он.
– Кто?! – подруга в изумлении выпрямилась на стуле, не решаясь поверить в услышанное. – Ректор?!
Игнат кивнул.
Нинка нахмурилась, закусила губу. Игнату показалось, что он видит, как в голове у нее закрутились винтики.
У него винтики тоже закрутились. До этого звонка ректор едва кивал ему, встречая в коридоре.
Назначить на должность завкафедрой его не могли, это было бы прямым вызовом всему коллективу. На кафедре было несколько профессоров, а Игнат только что защитил кандидатскую. У него даже ученого звания еще не было. Да и снимать с должности теперешнего завкафедрой вроде бы не за что.
Больше ничего хорошего ждать от встречи не приходилось, и в кабинет ректора он вошел, совершенно измучившись от страха.
Ректор посмотрел на Игната с любопытством. Сидевший рядом с хозяином кабинета мужчина тоже.
Разглядывали они его с минуту, после чего ректор кивнул:
– Садись.
Игнат подвинул ближайший стул, сел.
Иван Николаевич медленно встал из-за стола и принялся прохаживаться по кабинету, напомнив Игнату Сталина из фильмов. Впрочем, Сталин не носил таких великолепных костюмов, какой облегал фигуру ректора, делая его почти атлетом.
– У нас для тебя предложение…
Ректор заговорил, и Игнат от изумления замер.
– …Ты ведь вырос в том районе… Всю жизнь там прожил…
То, что ему предлагали, казалось фантастикой. О том, что у правящей партии рейтинги ниже некуда, ни для кого секретом не было. Сейчас требовалось выдвигать молодых, не запятнавших себя связями с действующей властью. Игнат для этой роли подходил идеально. Молодой ученый, родившийся и живущий в старом московском районе. Простой парень из народа. Кто, как не он, станет отстаивать интересы жителей…
Ректор замолчал, сел. Игнат непослушными губами выговорил:
– Спасибо за доверие. Я… не подведу.
Теперь заговорил второй мужик. Этот вставать из-за стола не стал, а произнося тихие слова, смотрел мимо Игната.
Кончая фразу, мужик останавливал взгляд на Игнате, и тот послушно кивал. Он отлично понимал, что от него требуется – голосовать так, как скажут, ну и еще кое-какие указания исполнять. Если, конечно, он пройдет в городскую думу.
Когда он вышел из кабинета ректора, хотелось прыгать от радости. Прыгать Игнат не стал, только не удержался, подмигнул встретившейся профессорше. Профессоршу он ненавидел, она едва не провалила его защиту.
Тетка от изумления остановилась, а Игнат, не оглядываясь, пошел дальше.
Пожалуй, та минута была одной из самых счастливых в его жизни.
Идти на похороны не хотелось, но он достал из шкафа темный костюм, состроил скорбную физиономию и критически оглядел себя в зеркало.
Отражение ему понравилось.
* * *
Народу на похоронах было много. Дана не сразу нашла стоявших отдельной группкой бывших одноклассников. То есть одноклассниц – никто из мальчиков пойти на похороны учительницы не пожелал. А может быть, они просто не знали о том, что учительницу несколько дней назад убили. Класс не был дружным, Дана в последнее время перезванивалась только с несколькими подругами, да и то нечасто.
